Частично это была его строптивость. Все шло просто великолепно. Их побег от Кайяра граничил с чудом, случай, приведший их в замок де Грасай, единственное место, где они могли укрыться, с еще большим правом мог называться чудесным. Теперешнее путешествие по реке обещало легкий успех. На эту противоестественную благодать Хорнблауэр инстинктивно откликался желанием самому напроситься на неприятности – в его жизни было столько неприятностей, что без них он чувствовал себя неуютно.
Частично же его подзуживал злой дух. Он был мрачен и сварлив. Мари осталась позади – с каждым разделяющим их ярдом он сожалел об этом все сильнее. Он терзался мыслью о своей недостойной роли, с тоской вспоминал проведенные вместе часы, он томился по ней невыносимо. А впереди Англия, где его считают мертвым, где Мария уже смирилась с утратой и будет вдвойне и мучительно рада его возвращению, где Барбара его позабыла, где ждет трибунал и придется отвечать за свои поступки. Наверно, всем было бы лучше, если б он и вправду погиб, при мысли об Англии он сжимался, как иной сжимается перед прыжком в холодную воду, как сжимался бы он сам перед лицом близкой и неминуемой опасности. Этот-то страх и побуждал его торопиться. Он всегда смотрел опасности в лицо, смело шел ей навстречу. Он готов был без колебаний проглотить любую горькую пилюлю из тех, что преподносит судьба, ибо знал – презрение к себе еще горше. Так и теперь, он не принимал оправданий медлить.
Бриар был уже виден вдалеке, церковный шпиль четко вырисовывался на вечернем небе, длинный изломанный мост над серебристой рекой казался черным. Хорнблауэр обернулся и увидел, что все подчиненные смотрели на него вопросительно.
– Возьми весла, Браун, – бросил он.
Они поменялись местами, Буш с удивленным видом уступил Хорнблауэру румпель – он знал, что города с мостами они собирались проходить ночью. Ниже по течению ползли две черные баржи – их тянули из бокового канала по правому берегу к бриарскому каналу по левому, для этой цели участок русла был углублен. Хорнблауэр глядел вперед, лодка быстро продвигалась под сильными взмахами Брауна. Хорнблауэр выбрал пролет и сумел миновать буксирные концы барж – их тянули поперек течения конной тягой, лошади шли по мосту и по берегу, черные на фоне предзакатного неба.
С моста на лодку смотрели прохожие. Между баржами был промежуток, достаточный, чтоб не останавливаться и не вступать в разговоры.
– Греби, – приказал Хорнблауэр, и лодка, наклонясь носом, устремилась вперед. Они проскочили под мостом, ловко обогнув корму одной из барж. Кряжистый старик у румпеля и его маленький внук с любопытством следили за проносящейся лодкой. Хорнблауэр весело махнул мальчику рукой – волнение всегда приятно пьянило его – и улыбнулся зевакам на мосту. Вскоре те остались позади, как и город Бриар.