– Открылась бездна, – громко сказал он, – звезд полна. Звездам числа нет, бездне дна.
Поднял голову и стал смотреть в потолок. Высоко-высоко над ним висела молочная люстра на бронзовых цепях, с одного боку облизанная отраженным солнечным светом, и казалось, что второго бока у люстры нет.
Что-то подобное творилось у Алекса в голове – одна часть сознания на свету, а второй как будто вовсе нет.
...Зачем Анатоль Кулагин вернулся? Как попал в подъезд? Кто ему открыл?.. Кто вошел следом за ним и ударил его по голове? Случайный грабитель отпадает, у него ничего не взяли, это Алекс знал совершенно точно, как будто человек-папка сообщил ему об этом. Кто-то поджидал его у подъезда? И этот кто-то точно знал, что Анатоль вернется? Или он приехал вместе с ним? Кого Анатоль Кулагин мог привезти среди ночи в дом своей старинной подруги, из которого его выставили?
И – зачем? Наказать его, Алекса, за то, что он вышвырнул его? Непохоже. Непохоже.
Он мало знал Анатоля, но то, что тот был трусоват и физически робок, Алексу казалось совершенно ясным. В истерике, обильно политой алкоголем, Анатоль, пожалуй, мог расхрабриться, разойтись, замахать руками, но, как любой слабый человек, пугался и начинал жалеть себя, как только пьяный угар проходил. Гордым победителем он был только с женщинами, да и то не со всеми.
Случайно ли вышло так, что вчера в этой квартире собрались и Анатоль, и его жена, и ее странный друг Артем, оказавшийся Маниным давним знакомым?.. Почему эта смерть была так странно... обставлена?
Алекс еще походил по квартире, забрел в кабинет, где пахло Маней и на огромном ореховом столе, крытом вытертым зеленым сукном, валялись ее ручки, карандаши – иногда она зачем-то писала карандашами, – сигареты, словари страницами вниз и стояли штучки, которые она натаскала из дальних поездок. Фигурка белого медвежонка, вырезанная из моржовой кости, лондонский кеб с прорезью в крыше – копилка, – фарфоровый курский соловей и всякая чепуха. Алекс подцепил какой-то исписанный с обеих сторон листок, валявшийся сверху на крышке ноутбука, и прочитал из середины:
«Приемная дочь Мустафы Кемаля-Ататюрка была пилотом-истребителем. Матерь божья! Святые угодники!»
И – продолжение: «Алексу испечь пирог с малиной».
Он уронил листок на ковер и потер лицо, вяло удивившись, что так зарос.
...Был или не был Анатоль в Малаховке, на улице Коммунистического Интернационала, дом пятнадцать, куда они с Дэном вчера его отправили на такси, и если был, что там произошло? Кого он мог там встретить? Зачем же он все-таки вернулся? Кого видела подслеповатая Маня возле подъезда? Девицу Таис, которая весь вечер не знала, чем себя занять, капризничала, несла по обыкновению какую-то чушь, но была совершенно безмятежна? Даже узнав о том, что ее ненавистный муж почему-то гостит у Мани, в смятение не пришла и вообще не обратила на него никакого внимания! Пожалуй, занервничала она, только когда появился Артем!