Вот он стоит передо мной. Светлый маг, за несколько лет уложивший больше Темных, чем оперативник со столетним стажем работы. Одинокий, затравленный. Умеющий ненавидеть и не способный любить.
Я повернулся, взял Егора за плечи, тот так и стоял, тихо, не высовываясь, напряженно слушая наш спор. Вытолкнул вперед, перед собой. Сказал:
— Он Темный маг? Наверное. Я боюсь, что ты прав. Пройдет несколько лет, и этот мальчик ощутит свои возможности. Он будет идти по жизни, а вокруг него поползет Тьма. С каждым шагом ему будет все легче и легче жить. Каждый его шаг оплатит чужая боль. Помнишь сказку про Русалочку? Ведьма дала ей ноги, она шла, а в ступни словно вонзались раскаленные ножи. Так это про нас, Максим!
Мы всегда идем по ножам, и к этому не привыкнуть. Только Андерсен не все рассказал. Ведьма могла сделать и по-другому. Русалочка идет, а ножи колют других. Это — путь Тьмы.
— Моя боль со мной, — сказал Максим. И безумная надежда, что он способен понять, вновь коснулась меня. — Но это не должно, не вправе ничего менять.
— Ты готов его убить? — Я качнул головой, показывая на Егора. — Максим, скажи? Я работник Дозора, я знаю грань между Добром и Злом. Даже убивая Темных, ты можешь плодить Зло. Скажи — ты готов убить?
Он не колебался. Кивнул, посмотрел мне в глаза — умиротворенно, радостно.
— Да. Не только готов, я никогда не отпускал порождения Тьмы. Не отпущу и сейчас.
Невидимый капкан щелкнул.
Я не удивился бы, увидев сейчас рядом Завулона. Вынырнувшего из сумрака и одобрительно похлопывающего Максима по плечу. Или насмешливо улыбнувшегося мне.
А в следующий миг я понял, что Завулона здесь нет. Нет и не было.
Поставленный капкан не нуждается в наблюдении. Он сработает и сам. Я попался, причем у любого работника Дневного Дозора есть на этот момент безупречное алиби.
Либо я позволяю Максиму убить мальчика, который станет Темным магом. И превращаюсь в пособника — со всеми вытекающими последствиями.
Либо я вступаю в схватку. Уничтожаю Дикаря — все-таки наши силы несравнимы. Своей собственной рукой ликвидирую единственного свидетеля, и, мало того, убиваю Светлого мага.
Максим ведь не отступит. Это его война, его маленькая голгофа, на которую он себя тащил несколько лет. Либо он победит, либо погибнет.
И зачем Завулону самому лезть в схватку?
Он все сделал правильно. Вычистил ряды Темных от балласта, подставил меня, нагнал напряжение, даже «изобразил движение», постреляв мимо. Вынудил меня кинуться навстречу Дикарю. А сейчас Завулон далеко. Может быть, и не в Москве. Возможно, что он наблюдает за происходящим: существует достаточно и технических, и магических средств, позволяющих это. Наблюдает — и смеется.