Думаю о том, что не хочу висеть мертвым грузом на отцовской шее: да еще так, чтоб ему пришлось на кого-то давить. Тем более он ведь не какой-нибудь там международный магнат и не сможет гарантировать, что обратной реакции не последует. И, тем не менее, улыбаюсь ему и говорю:
— Спасибо.
— Кнопка, — говорит отец. — Я ведь совершенно серьезно. Просто я не вполне понимал, насколько далеко все зашло. И могу сказать откровенно: я чувствую себя не в своей тарелке.
Снова улыбаюсь, глядя на его загорелое лицо и густые волосы. Он вздыхает, смотрит на свои швейцарские «Патек Филипп», затем — на меня.
— Очень жаль, что ты не рассказала мне обо всем раньше. Я улетаю домой через — сколько? — пять часов, но если бы я знал о серьезности ситуации, то, вне всякого сомнения, задержался бы подольше. Если хочешь, я могу позвонить своей секретарше, чтобы она поменяла билет…
Ага, только этого мне сейчас и не хватало.
— Пап, в этом нет никакой необходимости. И, все равно, спасибо. Слушай, тебе, наверное, пора ехать. Ты ведь не хочешь опоздать на самолет?
Отец легонько треплет меня за щеку.
— Итак, — начинает он свой речитатив. — Если ситуация с сокращением все же материализуется и тебе понадобится помощь моего адвоката, — ты ее получишь… этот парень чует запах подходящего дельца за двенадцать тысяч миль. Хотя я очень сомневаюсь, что даже ему… ладно, это уже не важно. Позвони мне завтра, хорошо? Я как раз переговорю с Кимберли Энн насчет того, что мы с тобой обсуждали. В любом случае, она наверняка свяжется с тобой насчет этой девочки.
Он немного медлит, словно в нерешительности, а затем добавляет, вроде как даже немного стесняясь:
— Если увидишь Тони, передавай ему мой самый сердечный привет.
Да уж, легко проявлять участие, когда живешь на другом конце планеты, за пол-экватора от проблемы. Обнимаю отца на прощание и еду на метро в свою контору.
Обеденный перерыв еще не скоро, и я пока не могу предстать перед Мэттом. А перед кем же я готова предстать? Перед Мел. Мы не виделись с того самого концерта «Маников». Тони я звонить не смею, но Мел наверняка с ним встречалась. И должна знать, допущена я нынче ко двору или все еще в ссылке. Мелкой рысью направляюсь к ней в гримерную. Сегодня генеральная репетиция в костюмах перед вечерним показом «Ромео и Джульетты» для прессы. В обычный рабочий день я уже давно корпела бы за столом, экспромтом отвечая на не терпящие отлагательства вопросы какой-нибудь троюродной сестры помощницы редактора журнала «Волнистый попугайчик» («можно нам билетики на сегодня?»).