Бабс замечает мои вылезшие из орбит глаза и спускается обратно на землю.
— Калории — это всего лишь энергия. Мне необходимо столько пищи, чтобы быть здоровой, чтобы выполнять мою работу. Если ты не одержима едой, то будешь есть ровно столько, сколько необходимо. Я лично ем достаточно много потому, что занимаюсь физическим трудом. Большая часть калорий все равно сжигается. Знаешь, один пончик, два пончика, — от этого не потолстеешь. Чтобы и вправду потолстеть, Нэт, нужно очень-очень постараться! Только и делать, что жрать с утра до вечера, — и никаких нарушений режима! Не меньше двенадцати пончиков в день — и это помимо обычного питания. Смотри…
Она забрасывает свой красный шарф на плечо и приподнимает спортивную толстовку.
— Разве я выгляжу нелепо?
Вверху это похоже на розовый чайник для заварки, а нижняя часть туловища напоминает гармошку из плотных валиков.
— Н-нет, — заикаюсь я, выпучив глаза.
— Натали, — тихим голосом говорит Бабс, — во мне метр семьдесят три, и вешу я семьдесят кило. Я — обыкновенный, средний человек.
Она произносит «средний» так, будто этим нужно гордиться.
— Ну-ка, давай, выкладывай, — приказывает Бабс. — Я же вижу, что ты не согласна. Меня не проведешь. Я всегда все вижу. Ты сразу становишься такой любезно-несчастной, будто тебя представляют королеве, а ты стоишь и молчишь, словно язык проглотила.
Борюсь с терзающими меня мыслями, но подавить их не могу: уж слишком они горячие, почти огнеопасные.
— А я не хочу быть средней, — рычу я. — Что может быть хуже? Я… я ненавижу середнячков. Кому хочется быть заурядной посредственностью? По-моему, это самое ужасное, что можно придумать. Как же надо опуститься, чтобы тебя все это устраивало?!
Стараюсь говорить почти шепотом, чтобы Бабс не почувствовала моей шипящей злобы, но, проследив за ее взглядом, замечаю, как яростно дрожат мои руки, лежащие на коленях, будто я только что убила человека.
Бабс желает, чтобы я посмотрела ей в глаза.
— Пойми же, Натали. Ты — это не то, сколько ты весишь. Твое тело — это всего лишь… контейнер. То, что делает тебя особенной, не посредственной, находится внутри. Твое остроумие, твоя сообразительность, твое обаяние, твои капризы и даже твоя глупость. Ты никогда и не была посредственной, Нэт. Ты была — и осталась — моей лучшей подругой. Тебе совершенно не нужно морить себя голодом, чтобы доказать свою незаурядность. Посмотри, что с тобой стало, ты практически испарилась, превратилась в какой-то бледный призрак. Я просто обязана сказать тебе: то, как ты выглядишь, — ненормально. Счастлива ли ты? Не думаю. Если счастье — это то, что тебе нужно от жизни, то поверь: просто похудев, ты его не найдешь.