— О господи, Энди, привет, это Натали! Прости, я тебя разбудила, да? Э-э, извини за вчерашний вечер.
— За что?
— Ладно, не бери в голову, слушай, давай я перезвоню попозже… Вообще-то я хотела поговорить с твоей мамой насчет работы, но она, наверное, как раз сейчас в кулинарии.
— Я могу ей переда-а-а-а-ать! — стонет он. Я даже пугаюсь, но тут же догадываюсь, что Энди просто зевает. — А-а-а-а! Извини. Я увижу ее вечером. Все, я уже не сплю… кхак!.. прости, поперхнулся!
Как правило, я не люблю участвовать в физиологических функциях, — точнее, отправлениях, — других людей. Когда-то давно в жизни Франни был период, когда она, месяц за месяцем, — простите за невольный каламбур, — без конца и с маниакальной навязчивостью твердила всем о своих месячных. Месячные такие, месячные сякие, сегодня устала (сильные месячные), дикая головная боль (сильные месячные), ужасные спазмы (сильные месячные), смертельная тошнота (сильные месячные). Она единственная из всех моих знакомых, у кого месячные приходили с регулярностью раз в неделю, и — можете считать меня женоненавистницей, но бесконечные блоки новостей с «Горячей линии месячной информации Франни» в конечном итоге начали вызывать тошноту у меня самой.
Однако першение в горле я еще так-сяк могу перенести: конечно, если при этом не упоминать слова типа «мокрота» и «слизь». Кроме того, когда Энди говорит, что «поперхнулся», я чувствую, как в груди у меня наконец растворяется никак не желавший исчезать комок.
— Знаешь, — говорю я вдруг, — если отчий дом тебе в тягость, ты всегда можешь вернуться обратно ко мне.
Наступившая тишина кричит и вопит. Считаю в уме проклятия на свою голову. Ведь могла же сказать: «Хрустальному шару в пустой спальне некому блестеть».
— Да? Ты уверена?
Поскольку в моем случае фраза: «Была б неуверена — не предлагала бы», — прозвучала бы нелепейшим враньем, я ограничиваюсь коротким:
— Да.
— Тогда как насчет завтра утром? Тебя устроит?
— Ух ты, — тихо шепчу я. — Похоже, кое-кого там достало не на шутку.
— Ладно-ладно, Натали, — отвечает Энди злорадно. — Тебе самой еще предстоит познакомиться с этим поближе. В понедельник, в девять утра. Мамочка в полной боеготовности.
— Ты думаешь, они захотят, чтобы я приступила так скоро? — пугаюсь я. — Нет, я не против, вот только Мэтт, мой экс-босс, как раз собирался подбросить мне кое-какую работенку.
— Ну да, конечно, помню, тот парень, что заходил в прошлый понедельник. Когда мы с тобой заключили наш договор насчет пилатеса-Шивананды. — «Черт бы побрал тебя вместе с твоей компьютерной памятью», думаю я. — Послушай, Натали, это же классно! Ты не торопись, а когда соберешься, просто извести моих за день.