Он улыбается, и без всякой неприязни.
Я пробую и тут же обжигаю мизинец.
— Ай! — говорю я раздраженно.
— Подставь под кран с водой, — говорит Энди, легким кивком указывая в сторону раковины.
— Нет, — рычу я.
Ненавижу мужиков, которые дуются, дуются, а потом, — когда чувствуют, что выдавили из тебя всю радость, вплоть до самого последнего атома, — взбодряются и веселеют на глазах. Я все-таки сказала это! Вслух! Я бросила ему намек: огромный, как кирпич! И что я получила взамен? Ничего. Ладно. Еще посмотрим.
— Ну, и как там наша возлюбленная? — добавляю я, сверкая на него глазами.
— Наша возлюбленная?
— Ой, вот только не надо ля-ля! — кричу я. — Не надо ля-ля, — повторяю я, но уже шепотом, так как миссис Эдвардс удивленно оглядывается через плечо. — Алекс! — шиплю я. — Сам знаешь! Саша! Шикарная, милая, добрая, умная, мать твою, сверхидеальная Саша-Алекс! Женщина, с которой ты живешь! Никого не напоминает?
К моей величайшей досаде, Энди начинает хохотать. Но, увидев выражение моего лица, быстренько прекращает.
— Я живу один, сам с собой, в моей старой квартире в Пимлико, уже с прошлой среды, — ворчит он. — Я как раз собирался сказать тебе, что произошло у нас с Алекс, еще в кафе, но ты же у нас такая, блин, нетерпеливая, что ну никак не могла подождать. И смылась со своим пижоном, не дав мне ни единого шанса.
— Никуда я не «смывалась»! — Мой пульс, похоже, совсем рехнулся. — Это вы смылись! А я все утро прождала твоего звонка.
— Подумаешь, утро! Ерунда какая! — задыхаясь, выпаливает Энди.
— Ты, я смотрю, слишком долго провалялся по всяким общагам в обнимку с кальяном! — огрызаюсь я. — А я живу по лондонскому времени!
— Тебе надо почаще выходить из дома, — бормочет Энди, качая головой.
— А что, по-твоему, я должна была подумать, когда ты уехал с ней в тот вечер?
Энди, — надо отдать ему должное, — выглядит пристыженным.
— Прости, — вздыхает он. — Я об этом не подумал. Я знаю, как это, должно быть, выглядело… В тот вечер я растерялся. Но, Натали, клянусь тебе, ничего не было. Ни она, ни я, мы оба этого не хотели.
Мои губы вытягиваются в тонкую нитку. Энди пристально смотрит мне в глаза.
— Господи, Натали, ведь я же не животное! Я как-нибудь в состоянии держать его в штанах! И пока еще способен мыслить разумно и хотя бы чуть-чуть себя контролировать! Знаешь, не все мужчины думают своими стоячими шлангами! Может, тебе и трудно в это поверить, но у некоторых из нас в головах даже мозги имеются.
— Ладно, ладно, я ничего не говорила, — бормочу я. — В любом случае животные не носят брюк. Успокойся.