В Черкесии XIII‑XIX вв. царили рыцарские нравы и в такой среде было невозможно социальное угнетение женщины. Она занимала естественное для нее положение хранительницы очага, воспитательницы детей. Любой всадник, независимо от его общественного статуса, должен был уступать дорогу женщинам. Девушки были абсолютно незакрепощены и пользовались до брака значительной свободой. Обычай «заступления женщин» фиксировал ту высочайшую степень уважения женщины, что существовала среди черкесов. Этот обычай был занесен ими в мамлюкский Египет, о чем и свидетельствует в своих записках Клот — бей.
Обычай «заступления женщин» — не единственный из привнесенных в Египет мамлюками с Кавказа. У ряда авторов имеются свидетельства бытования в мамлюкской среде аталычества. Так, Давид Айалон, на основе анализа данных мамлюкских хроник, пишет: «В черкесскую эпоху пожилые родители знатных эмиров воспитывали сыновей султана и это соответствовало последовательной политике предпочтения и уважения своих старших, проводившейся черкесами». Бертрандо де Мижнанелли упоминает об очень интересном обстоятельстве: когда Баркук уезжал из Дамаска в Каир, он обещал своему патрону, эмиру Манджаку, что отдаст ему своих сыновей на воспитание. Сам Баркук уважал старость и никогда не садился в присутствии престарелого Усмана, купца, доставившего его в страну мамлюков. Через него он разыскал в Зихии отца и привез его в Каир. Родственные узы вообще были очень сильны в черкесской среде. В целом, сам принцип мамлюкской организации не противоречил черкесским обычаям и можно предположить, что верность клану у мамлюков сложилась под влиянием именно черкесских выходцев. Но сами же черкесы в период Бурджи существенно подорвали основы мамлюкского института. Взрослые наездники, приезжавшие с Кавказа, сразу становились эмирами. Это настраивало враждебно тех, кто годами добивался повышения и ждал эмирского ранга. Безраздельное господство своей нации погубило черкесских мамлюков — их единство было нарушено и они стали враждовать друг с другом.
Этнический принцип возобладал уже при Баркуке. Нечеркес не мог добиться успеха и занять высокий пост в государстве. Ситуацию эту прекрасно иллюстрирует Д. Айалон: «Некий Йалхуджа мин Мамиш был привезен в Египет со своими родителями, которые были куплены аз — Захиром Баркуком. Его отец поступил в военную школу, а Мамиш воспитывался с сыном султана Абд ал — Азизом. Арабский хронист, рассказывающий нам об этом, задается вопросом: почему Йалхуджа мин Мамиш, несмотря на свои способности и преимущество воспитания с сыновьями султана, не достиг высокого положения? И тут же отвечает на свой вопрос — это произошло из‑за того, что Мамиш не принадлежал к господствующей нации, а именно, нации черкесской». Адыгский историк Расим Рушди в своей книге «Трагедия нации» пишет: «Черкесы в Египте держались особняком, заметно отличались от представителей других народов страны, которой управляли, и никогда не вступали в ними в межнациональные браки». Черкесы сохраняли свой язык, причем многие из них едва владели арабским. О функционировании черкесского языка в Египте пишут такие видные мамлюковеды как У. Поппер и Д. Айалон.