- Я тебя не об этом спрашиваю. Или ты мечтаешь забить до смерти любого, кто не является
твоим другом?
- Никак нет.
- Кажубей был тебе неприятен?
- Так точно. Неприятен.
- Почему?
- Он позволял себе неприемлемые высказывания в отношении меня и моего друга.
Архангел вопросительно взглянул на Крайчека.
- Преклов, - пояснил тот. - Они с первого года приятели.
- Ты вступился за товарища? - продолжил Лехов. - Из-за этого и произошла ссора?
- Так точно.
- И вся твоя неприязнь к Кажубею только в этом кроется?
- Да. Неприязнь... - Глеб взглянул Архангелу в глаза и почувствовал, что тот его
действительно слушает. Не с целью формально пропустить мимо ушей и покарать, а с
желанием разобраться. - Неприязнь кроется в этом. И ещё...
- Продолжай.
- Курсант Волкова. Наталья Волкова. Она учится в нашей группе.
Репина, стоящая вполоборота к окну, чуть повернула голову, и на нетронутой шрамами
половине лица заиграла лёгкая улыбка.
- Она тебе нравится? - спросил Лехов. - Эта Наталья Волкова.
- Да, - кивнул Глеб.
- А Кажубей тут причём?
- Ему она тоже нравится... нравилась.
- Тебя это злило?
- Да.
- Почему?
На этот вопрос Глеб и сам не знал ответа. Действительно - почему? Вот если бы Кажубей
терпеть не мог Волкову, если бы всячески доставал её, как Преклова, к примеру, тогда всё
было бы понятно. Но нет. Волкову он не трогал. Как раз наоборот, частенько отзывался о
ней весьма лестно. Особенно о внешних данных. Что было объяснимо. Глеб думал так же.
Но по какой-то причине совпадение мнений не сближало его с Кажубеем, а разжигало
ненависть. Странную, бессмысленную.
- Не могу объяснить. Я просто не хотел, чтобы Волкова и Кажубей...
- Глен, твою же мать, - скривился Крайчек.
- Так я и думал, - продолжил Лехов, говоря скорее с собой, нежели с присутствующими. -
Видимо, новые инъекции действую сильнее прежних. Особенно в период созревания. Нужно
изменить дозировку семнадцать-бэта-эфиров, - он ещё немного помолчал и взглянул на
Крайчека. - У меня больше нет вопросов к курсанту.
- Свободен.
- Слушаюсь, господин воспитатель.
Глеб вышел за дверь и почувствовал, как по спине бегут холодные капли, смачивая
форменную рубашку, прилипшую к пояснице.
"Неужели это всё? Меня не отчислят? И никакого наказания? Просто "свободен"?
Он шагал по коридору, не веря в случившееся. Должен быть подвох. Скорее всего, у
крыльца ждёт конвой. Пара штурмовиков с кандалами. Они закуют его, посадят в машину, и
никто никогда не услышит больше о Глебе Глене. Всего лишь очередная потеря обучаемой
единицы. Неизбежный отсев.
Но у крыльца никто не ждал. И возле казармы было пусто.