Смирнов кивнул.
— Организуем. Позвонишь, как будешь подъезжать, я всех на пост позову, вроде на совещание, а его оставлю…
— Ладно, давай теперь цену обкашляем, — тяжело дыша, предложил Кабан.
Глава 13 Профилактический рейд
Шабанов
Виктор подшивал очередное дело. Такой нагрузки у него никогда раньше не было. Фирсов грузил его выше крыши, причем давал дела «с личностью», и на каждой оперативке ругал за низкие показатели. А старшего следователя Незнамова, которому подкидывал исключительно «фактовые»[17] дела, наоборот — хвалил и ставил в пример. Надо было уходить, но куда? Переводиться в другой отдел? Но где его ждут? И кому нужен человек Петрицкого? Проигравших никто не любит… Увольняться из ментовки? Это значит перечеркнуть выслугу, пенсию, да и что он умеет, кроме расследования? Точнее, фальсификации расследования? И что делать в народном хозяйстве? Сесть на голый восьмитысячный оклад в какой-то юридической конторе? «Хлебные» места все заняты, на них с улицы не попадешь… Еще полгода назад, когда он был начальником следствия, его бы устроили на теплое место. Тот же Ларионов встроил бы уважаемого человека в подконтрольный бизнес… Да и много было доброжелательных и угодливых подхалимов. А теперь он никому не интересен…
Он заклеил концы суровой нити бумажным квадратиком, оттиснул печать, написал: «В деле прошито и пронумеровано 212 листов», расписался, отложил дело на край стола, где уже лежали шесть законченных и надлежаще оформленных. В открытую форточку ворвался свежий весенний ветерок с отчетливым запахом приближающегося лета.
А делать что-то надо. Аттестацию ему все равно не пройти. Вышибут, как паршивого щенка, к чертовой матери, и отчитаются, что избавились от балласта, значительно улучшив качественный состав подразделения. И будут правы — один Незнамов чего стоит, да и Фирсов — еще тот принципиальнейший и честнейший следователь, и справедливый руководитель…
Дверь распахнулась. Вот и он — легок на помине. В должности начальника следствия Фирсов преобразился: распрямился, волосы аккуратно причесаны, вместо неряшливых мятых свитеров, явно подражая Петрицкому, стал носить черный костюм с галстуком. И выражение лица изменилось. Во всяком случае, когда он обращался к бывшему начальнику, а ныне подчиненному.
— Ну что, сколько дел думаешь в этом месяце в суд направить? — требовательно спросил он. — Надо улучшать показатели. А то все отделение назад тянешь!
— Так я девять направил, вот еще семь…
— Вечно у тебя на словах все хорошо, а на деле — никуда не годится!
— Почему «никуда не годится»?