Менты не ангелы но... (Корецкий) - страница 4

— Это же и семью потерять, и детей, все что знаешь и к чему привык… Нет, уж!

— А я бы пошел! — вызвался плотный круглоголовый Рыбаков. — Молодость главное. А остальное приложится!

Умудренные опытом офицеры с противоречивыми чувствами смотрели на уходящих выпускников. Они выходили в широко распахнутые ворота, и это было очень символично: очередной выпуск офицеров шел в большую жизнь.


В Центральный отдел внутренних дел он явился ровно к восьми. На невысоком крылечке в три ступеньки стояли два сержанта в пузырящейся форме, бронежилетах, с автоматами наперевес. Они охраняли милицию и, очевидно, пускали в райотдел не каждого. А как же гражданам сделать заявление? Вряд ли они пропустят через порог потерпевшего от кражи, а может, и пострадавшего от грабежа завернут… Это же всем законам противоречит!

— Я на работу, новый сотрудник, — Самойлин протянул к безразличным лицам свое новенькое офицерское удостоверение. Если он думал, что сержанты изучат документ, подтянутся и, как положено, отдадут честь старшему по званию, то он ошибся. Просто один постовой небрежно махнул рукой и буркнул сквозь зубы:

— Проходи, чего встал!

Лейтенант вздохнул. Ему вдруг стало совершенно ясно, что отбить внезапное нападение на райотдел постовые не смогут. Да они и не готовы к такому варианту развития событий. Тогда зачем они здесь стоят?

Он шагнул через порог, и первое место службы приняло его в свои объятия. Небольшой, казенно-неуютный холл с объявлениями на стенах, стойкий запах карболки, казенщины и человеческого горя. На раздолбанных, как из старого кинотеатра, креслах с откидными сиденьями сидели две женщины неопределенного возраста, в серой неприметной одежде, чуть поодаль маялся в ожидании такого же вида мужичок, которого вдобавок мучил похмельный синдром. В углу озабоченно переговаривались четверо парней, лица которых не внушали любви и доверия к человечеству.

Дежурный капитан за большим витринным стеклом говорил по телефону.

— Есть у нас заявка, есть! — в голосе слышалось раздражение. — Но это не криминальный труп! Я понимаю, что он второй день лежит, но мы такими не занимаемся! Звоните в «скорую помощь»… Ну, тогда в администрацию!

Телефонная трубка с лязгом легла на базу.

— К кому? — капитан повернулся к вошедшему. У него было брюзгливое лицо, защищенное маской отчужденности, как постовые бронежилетами.

— Я новый сотрудник. В уголовный розыск.

На миг отчужденность пропала, сквозь нее проглянули обычные человеческие выражения: усталость после суточного дежурства и легкое любопытство.

— Второй этаж, двадцать второй кабинет.