Наконец вернулся Лемми. Раму, отсоединенную от других приборов, он поставил в конторе, а рядом свалил груду всякого электрооборудования. Я схватил горсть проводов и... тупо уставился на тринадцать концов. Я смотрел на провода. Я смотрел на клеммы. Я смотрел на Лемми.
- Да, хозяин? Я все сделал аккуратно и осторожно, как вы велели.
- Да, да, а теперь скажи мне, как были соединены эти провода?
- Что?
- Ты, мякинная голова! - простонал я. - Ты все разъединил! Какого черта!
- Я не мог увезти все в одном ящике, - недоуменно пробурчал Лемми, - я ничего не сломал, не разбил, только отсоединил провода...
- Но почему ты их не переметил?! Как я теперь все это соединю?
- Я не знал, хозяин, - Лемми отошел на шаг, - я не подумал об этом. А вы разве не знаете?
Я не знал...
Вот оно, одно из самых гениальных изобретений со времени открытия колеса. Дверь в другой мир, вещь, которая могла бы сделать меня богатейшим человеком. Все, что для этого требуется, - соединить тринадцать проводов. Это просто, не так ли?
Не слишком. Тринадцать проводов можно соединить шестью миллионами всевозможных способов, и только один из них окажется правильным! Если работать непрерывно, для этого потребуется лет двести! Но я ведь должен еще есть, спать, зарабатывать на жизнь! По самому оптимистическому подсчету, уйдет доброе тысячелетие. Я не думаю, что проживу столько.
Неужели Дженкинс не мог обойтись меньшим количеством проводов?