- Смотрите, сэр - невозмутимо продолжил капитан разведки. - Вот проходы в нашей проволоке. Вот эти проходы обнаружены немцами и пристреляны. Поэтому я не рекомендовал бы пользоваться ими. Через эти и вот эти проходы можно двигаться только ползком – они закрыты сверху. Обратите внимание на подготовленные укрытия, где вы можете переждать огонь. Кроме того, вот отсюда вы можете наблюдать. Теперь внимательно посмотрите на их проволоки. Увы, все проходы через них хорошо прикрываются пулеметным огнем. Здесь и здесь – известные нам пулеметные гнезда, примерные сектора их обстрела. А вот в этих областях отмечался наиболее сильный мортирный и пулеметный огонь.
- А вот это что за гнусное сооружение? – спросил один из французов.
Британцы дружно вздохнули.
- Это «Форт», - пояснил Натан, отчетливо выделяя заглавное «Ф». – Четыре бастиона и двадцать четыре капонира, объединенные в шесть групп. На это «гнусное сооружение» у нас отдельная карта и список. Их будем прорабатывать отдельно, это ключевой узел их обороны в нашей полосе наступления.
- Не обойти, - резюмировал танкист с больной спиной, закуривая короткую толстую папиросу. – Будем ломать.
Неодобрительные взгляды сопроводили вспышку спички – курить на совещаниях было не принято, но вслух никто ничего не сказал. Жизнь танкиста вообще тяжела и тот, кому довелось вести в бой танк - уже не боится преисподней. Разве могут адские котлы испугать того, кто трясется в грохочущей консервной банке, теряя сознание от паров бензина, истекая потом от пятидесятиградусной жары? Того, кто вынужден прятать лица за кольчужными масками или открываться, рискуя лишиться зрения от залетевших осколков и свинцовых брызг? Пехотинец может прятаться в воронках и окопах, может залечь, бежать или ползти, скрываясь, но огромный бронированный сарай на гусеницах никуда не спрячется, в танки стреляют из всего, даже из пистолетов.
А француз был не просто танкистом, он из «специальной артиллерии», натасканный в Гре-сюр-Лен и Рекло . Именно от надежности и точности огня самоходных гаубиц и пушек большой мощности во многом зависел успех предстоящего наступления.
Такому человеку можно простить некоторое отступление от традиций.
Совещание растянулось далеко за полдень и возобновилось после короткого – только перехватить пару сэндвичей с консервированным мясом – перерыва. Лишь с наступлением темноты офицеры закончили чертить, вычислять, оценивать и решать. Расходились в тягостном молчании, крепко сжимая полевые сумки и тетради с записями.
Когда они с майором наконец остались одни, Дрегер смог задать мучивший его вопрос.