'Привет, любимый, — начала я бодрым голосом. — Как дела? Как настроение? Как спалось, в конце-концов?'.
Напряженная тишина в ответ, одни эмоции, короче. Сначала ревность, потом страх, беспокойство, снова ревность. Сижу жду, пока он со своими чувствами разберется. Разобрался, ревность отошла на второй план, осталась тревога.
'Начну с главного, — вернулся к общению Эран, — никаких поединков с хассаром Айгора. Никаких, сердце мое. С твоим отцом я побеседую лично! Еще один неверный шаг в твою сторону и он получит вызов от меня!'
'Я и так драться с ним не собиралась, — обиженно заявляю. — Но если он тронет маму, я…'
'Твоя мать запретила мне вмешиваться, — резко, отрывисто и едва сдерживая гнев, произнес Эран. — В ее ситуации достаточно было попросить защиты правителя!'
'Она — воин, — я тяжело вздохнула, — и у нее есть гордость, и твое покровительство, это фактическое признание в том, что Араван слабый глава клана. Мама на это никогда не пойдет.'
Я вытерла очередные слезы.
'Кирюш, что с тобой? — неподдельная тревога в голосе. — Жизнь моя, ты плачешь?'
Кажется я знаю, почему мама меня никогда не жалела — от этого же еще хуже становится!
'Мне плохо, — слова вырвались сами. — Я так устала… Иристан, традиции, папандр со своими интригами, страх за мамочку… Ты с вечными требованиями! Я устала… мне восемнадцать, я хочу любви, приключений, пьянок, веселья… гонок наших, которые мы с Микусей организовывали… Хочу чтобы Мика приехала… Хочу, чтобы Икасик выздоровел и я могла его уже забрать… Хочу чтобы ты был рядом, но при этом мама не ходила с поджатыми губами и не злилась на меня… Хочу чтобы было как тогда в первый раз в Шоданаре, чтобы сердце срывалось на забег, в глазах сверкали звезды, и от наслаждения кружилась голова… Хочу чтобы все было просто, и я не разрывалась между желаниями и условностями…
Меня выслушали, а затем вынесли вердикт:
'К Гардангу!'
Нормально, да?
'Слушай, левый трицепс, а у тебя совесть есть? — вполне резонно возмутилась я.'
'Есть, — и такое ощущение, что я даже почувствовала его улыбку. — Я сейчас не на Иристане, это первое. Второе — Гарданг заставит тебя вновь почувствовать желание наслаждаться жизнь, поверь. Когда-то я тоже был совсем один, перед лицом враждебного мира и с вызовом от двадцати хассаров. Мне было семнадцать, мать не выдержав смерти отца, умерла вскоре после него, а мы были близки, и ее смерть для меня стала ударом. Ну и третье — проблема с твоей матерью теперь целиком и полностью на Гарданге. Ты сейчас не обижайся и не злись, но поверь, воины иной раз знают о женщине больше, чем она сама о себе и своих желаниях ведает. Так что еще совсем немного, и ты не будешь испытывать чувство вины за то, что ты счастлива, а мать страдает.'