А еще…
Надеялся вернуться из этого рейда хотя бы с половиной взвода… …Все начиналось на удивление спокойно. …Горные отроги, нависавшие над ущельем, спокойно приняли на свои кручи ночной десант, никак не отреагировав на вторжение. …- Рашид.
- Я! - Ответил тот громким шепотом.
- Что мы имеем? - С момента приземления прошло четверть часа.
- Норма.
- Трехсотых сколько?
- Не имеем ни двухсотых, ни трехсотых. Все в норме… Взвод готов к началу движения.
- Повезло?
- Более чем, Игорь. Сам не надеялся…
- Ну… Помоги нам в этих горах твой Аллах.
- Под кого-то косишь?
- Не понял?!
- Стишками говорить начал.
- Да? А я не заметил…
- Омар Хайям, бля… Ладно. Что дальше, командир?
- Дальше… Дальше, Бах, начинается служба… Пацаны готовы, говоришь? - И получив утвердительный ковок головы. - Тогда назначай дозоры по трое, в «голову» и «хвост» «дедов» с опытом, да и на флангах не мешало бы. Работаем, Рашид, по-взрослому…
Взвод начинал рейд… И еще никто не мог знать, чем все это закончится… …Какое здесь было небо!
Казалось, протяни руку и достанешь… Бесконечная синяя гладь, редко-редко нарушаемая белым кучерявым барашком, заблудившейся в этой бесконечности, тучки. Безмерная, безграничная глубина… И где-то там, в этом голубом омуте, песня, понятная только ее исполнителю… И откуда только взялся, здесь, в горах, далеко от Родины, этот певец?..
Жаворонок…
Ах, как он старался! Может, хотел напомнить мальчишкам, что где-то там, далеко-далеко отсюда, есть место, где каждого ждет его маленькая, но такая родная и любимая, Родина, где поют такие же певцы в высокой синеве, где ждет ненаглядная любава, там, за околицей, или в соседнем подъезде «облупленной» «хрущебы»… Какая разница? Там, была Родина…
И эти мальчики мечтали и грезили о ней…
Они вовсю вертели головами, словно пытались впитать в себя и навсегда запомнить эту красоту. И только Медведь «накачивал» себя, входя постепенно в боевой транс… Это странное состояние, которое невозможно объяснить человеку, его не испытавшего, но превращающее, подчас тихого безобидного паренька в бесстрашную «машину войны»…
Да еще Бах, знавший горы, их нрав, и ожидавший от них любых пакостей, уже давно вошел в это состояние…
Они настолько уже понимали друг друга, что могли порой не разговаривать часами, зная мысли друга…
Вот и теперь они только переглядывались изредка, да исподволь занимали самые опасные места во взводной колонне, чтобы, если случись что, хоть как-то сохранить своих зеленых «салабонов». Да еще пара сержантов, таких же «дембелей», как и Рашид: «Сеня» - Павел Семенов из Свердловска, и «Гриб» - Миша Белый из Полтавы. Они тоже отпили от этой войны до самого донышка. Именно на них троих и надеялся Игорь, да еще на себя и на то, что дедушка Марс в купе с Фортуной не отвернутся от них в самый, для того, неподходящий момент…