Марониты - приверженцы маронитской христианской церкви, Проживают главным образом в Ливане (около 600 тысяч человек, 1971) и небольшими группами в Сирии, Египте, Северной и Южной Америке, на Кипре. Маронитские религиозные общины возникли в V—VII веках в Северо-Западной Сирии в процессе расколов восточной христианской церкви.
К 1900 году Османская империя стала для Европы «больным человеком». Все проблемы, досаждающие другим империям, присутствовали здесь в гипертрофированной форме. Если правитель какой-либо тогдашней империи хотел представить кошмарные последствия для своей империи в будущем, ему достаточно было только взглянуть на Османскую империю, В этот период времени, к примеру, в Европе часто возникали трения между монархами, пытавшимися использовать свою традиционную власть, и растущей в размерах и изощренности бюрократии, которая провозглашала (часто sotto voce) свое растущее право определять политику. Однако только в правление Абдул-Гамида монарх учредил огромную полуприватную тайную полицию, во главе которой стоял психопат, использовавший свой собственный дом для пыток и насилия. С другой стороны, ни в одном другом обществе высшие чиновники не устраивали тайные сговоры с emigre revolutionaries, направленные на смещение собственного суверена. Каждая империя опасалась ослабления своего могущества, потери территорий, неспособности конкурировать с иностранными державами и последующей утраты контроля над национальными меньшинствами внутри империи, но нигде этот процесс не зашел так далеко, как в Османской империи.
Выражение Николая I, который откровенно предлагал европейским державам, в первую очередь Англии, разделить турецкие владения.
Sotto voce (итал.) - вполголоса, про себя.
Emigre revolutionaries (франц.) - здесь: политические эмигранты.
Еще в 1700 году население Османской империи было намного больше, чем население России. А в 1914 году у османского султана было примерно 33 миллиона подданных, в то время как у русского царя - 170 миллионов. Несмотря на успешные попытки реформирования армии и администрации в девятнадцатом веке, османы больше уже не являлись хозяевами своей судьбы. Их выживание теперь зависело от экономической помощи иностранцев и от неспособности потенциальных хищников договориться о разделе пирога. Поскольку, с одной стороны, ни одна великая держава не хотела сильной Османской империи, а с другой стороны, ни одна из них не хотела, чтобы кто-то один получил всю выгоду от ее коллапса, они «пользовались любым удобным случаем, чтобы ослабить османское государство, но не настолько, чтобы оно могло окончательно развалиться. Такой тонкий баланс не мог продолжаться бесконечно», К 1914 году было принято считать, что многоязычные интернациональные империи особо уязвимы для угрозы национализма. Почти повсеместно правители империи пытались превратить как можно большую часть своей территории в единое консолидированное государство. Никто в Европе уже не сомневался в том, что из всех империй Османская являлась наиболее хрупкой. Последняя попытка Османской империи противостоять этим угрозам во время Первой мировой войны оказалась также и самой экстремальной, приняв в 1915-1916 годах форму геноцида армян. Она была осуществлена с целью предотвратить комбинацию иностранного вторжения и христианского национального движения, приведшую к трагическому и жестокому по своим последствиям изгнанию мусульман с Балканского полуострова, и гарантировать, что это никогда не сможет повториться в самом сердце турецкого государства - Анатолии.