— Давай я заварю тебе коры? Температуру собьём, а?
— Не надо. Не поможет. Есть у меня подозрения, что это неспроста температура — это мне за то, что скорость у меня увеличилась многократно, смотри — Андрей сделал неуловимое движение рукой так, что его не было видно, будто призрак пролетел мимо носа Фёдора.
— Вот, выкинешь за дверь! — двумя пальцами монах сжимал муху, которую выхватил из воздуха над плечом товарища — у меня повышен обмен веществ в организме, отсюда и повышенная температура тела, отсюда и мой безумный аппетит и отсутствие жировых прослоек — всё сжигается. Да ещё, видимо, идёт перестройка организма под новые реалии, так что повышенная температура — это нормально. Но, честно скажу — неприятно. Так что вали отсюда, а одеяло твоё я отберу — вам и одного хватит — Андрей подмигнул товарищу, завалился на постель прямо в одежде и добавил — накрой-ка меня хорошенько. и это…запри дверь снаружи, на всякий случай. На ключ. Двери крепкие? Ага…иди, я посплю, не заходите ко мне, пока не постучу, мало ли что.
Фёдор понимающе кивнул головой, укрыл трясущегося в ознобе Андрея своим одеялом, подумал, стащил ещё и простыни со своей кровати и тоже набросил на него сверху.
Осмотрелся, подумал, что надо сказать убрать корыто, но махнул рукой и выкинул это из головы.
Потом улыбнулся под нос — «Проницательный, собака! Быстро меня расколол. Впрочем — я и не скрывал своего отношения к этой женщине…в кои века мне встретилась приличная баба, грех было бы упустить!» — и тут же спросил себя — «Неужели и правда так всё серьёзно для меня? Ну были же у меня женщины и до этого, и не одна…нет, эта чем-то зацепила. Да будь что будет, один раз живём!»
С этой мыслью солдат вышел из номера, огромным ключом запер входную дверь, положил ключ в карман и решил: «Пойду проверю, как лошадей пристроили, да что там с фургоном, тайник мой вряд ли найдут, но всё-таки лучше проверить. Двор охраняется, но возчики ещё те скоты, обязательно норовят чего-нибудь попереть, глаз да глаз за ними!»
Убей! Убей его! Всех убей! — Голос в голове мучил, грохотал, как будто катались танковые полки, рыча двигателями и клацая стальными траками.
Уже давно были сброшены на пол одеяла, разорвана подушка в безнадёжных попытках заглушить огонь горящий в крови, в попытках заглушить зуд в теле и желание убивать, убивать всех, кого можно и кого нельзя.
Свалившись на пол существо, временами напоминающее человека, а временами животное, извивалось, стонало и рвало стальными когтями пол в комнате, оставляя в нём глубокие царапины.