И тут незнакомец неожиданно бросился к Геннадию, резко его скрутил, а потом примотал к стулу канцелярским скотчем. Нисколько при этом не запыхавшись, он наконец заговорил.
— Господин Однорогов, нам известно, что вы вступили в контакт с враждебным инопланетным разумом в целях преступного сговора и на данный момент укрываете у себя опасного пришельца.
— Да какой он опасный, в нем весу-то грамм восемьсот!
— То есть вы не отрицаете…
— Отрицаю! Какой, к черту, преступный сговор с инопланетным разумом?!
— Вопросы здесь задаю я!
— Нет уж, позвольте! Я всегда доверял нашим доблестным органам охраны правопорядка, а тут фиг знает что происходит! Заманили честного человека предложением о работе, газету подбросили, поместили в какие-то, с вашего позволения, застенки и пытают!
Неожиданно для себя Геннадий разошелся. Он в жизни никогда не ругался с официальными лицами, терпел даже хамство работников почтамта и кассирш в продуктовом магазине. Но тут он был так возмущен клеветой в свой адрес, что отстаивал свои права с яростью попавшего в западню тигра Геннадий сам не заметил, как встал, порвав дешевый китайский скотч, отодрал от себя стул, вручил его человеку в костюме и вышел, громко хлопнув дверью.
Через пару минут волна адреналина схлынула, и до Геннадия дошло, каких гор он наворотил. Боже мой, хамство в адрес сотрудника секретной правительственной службы, сопротивление при аресте и еще, кажется, порча государственного имущества — куда ни плюнь, сплошные отягчающие обстоятельства. Да его ж упекут в подвалы Лубянки до конца дней или… А вот интересно, в Сибирь еще ссылают? Прикинув перспективы и похолодев от ужаса, Геннадий опрометью кинулся прочь. И до самого дома ему мерещились в толпе люди в черном с новейшим секретным оружием наперевес.
Ввалившись в квартиру Степана, Геннадий сполз по двери в коридоре и минут двадцать слова вымолвить не мог. Обеспокоенный друг бегал вокруг него кругами, предлагая водки, валерьянки, воды, в конце концов. Геннадий выпил стакан воды, занюхал валерьянкой и поведал о своем приключении, нервно поглаживая присоединившегося к компании Десантника. И только друзья успели прийти к выводу, что дело пахнет керосином и пора подаваться в бега, раздался звонок в дверь. Геннадий подскочил, прижал к груди котенка, заорал: «Живым не сдамся!» и закрылся в туалете.
Из туалета его выковыривали долго. Геннадий упорно не верил, что Степана не загипнотизировали коварные спецслужбы и что в квартиру не проникло злобное подставное лицо, а просто его жена Тамара приехала мириться. Она, поостыв, решила разыскать блудного супруга, обзвонила знакомых и с третьей попытки нашла его тайное убежище.