Арон, просияв, выбирается из толпы, как полагается, скрещивает руки, заложив ладони под мышки, и кланяется. Сашка неуклюже повторяет жест. Маме несколько мешает бюст, так что приходится локти повыше поднять, выходит совсем смешно, в итоге она просто хлопает Арона по плечу.
— Всех рада видеть!
Арон вздрагивает и нацепляет широченную улыбку непонимания, Янка покатывается.
— Мама, познакомься ещё, вот это Эцаган, я тебе про него рассказывала… Эцаган, ты ещё наобщаешься с Алтошей, погоди чуток!
Эцаган многословно здоровается и отвешивает поклон. Пока я перевожу любезности, Сашка принимается выпытывать у Азамата какие-то технические подробности устройства муданжских звездолётов. Мы постепенно движемся по радиальной улице к центру.
— М-да-а, тут по-нашему-то никто и не говорит… — протягивает мама, топая рядом со мной впереди процессии. — И как ты их терпишь?
— Вот Азамат говорит. Остальные более-менее говорят на всеобщем, для меня-то разница небольшая. А тебе бабушка сколько лет твердила, что надо учить всеобщий? А ты всё зачем да зачем. Вот зачем!
— Так кто ж знал, что ты в такую даль замуж выйдешь! А муж твой у тебя учится, что ли?
— Да нет, всё у той же бабушки!
— У бабушки?! — ужасаются мама и Сашка хором.
— Бабушка? — Азамат слышит знакомое слово. — Да, я уже знаком с вашей бабушкой.
Сашка картинно закатывает глаза.
— Лиза, как ты могла! Ты что, решила совершенно деморализовать своего мужа?
— Да он пока вроде держится. Зато смотри сколько уже всего сказать может!
Азамат вежливо улыбается, делая вид, что что-то понял.
Сашка внезапно обращает внимание на окружающую архитектуру.
— Ого, какие домики! Мам, гляди!
— Да ладно домики, ты смотри, какие цветы! А деревья! Да тут даже трава под ногами — и та декоративная!
Сашка не особо её слушает, потому что мы как раз проходим женский клуб, торчащий на обочине. Братец останавливается и с любопытством скребёт пальцем стену.
— Так вот ты какой, саман! — он заглядывает в окно и встречается взглядом с вышивающими тётками. У тёток глаза становятся размером с мингь, то бишь, старшую монету. — Ай, там люди! — Сашка шарахается и принимается ржать.
— Теперь я вижу, что он и правда твой младший брат, — ухмыляется Азамат.
Мама тем временем пытается пробраться в чей-то неогороженный палисадник посмотреть цветочки, но Алтонгирел недвусмысленно преграждает ей дорогу. Мама нехотя возвращается на своё место в строю.
— Этот с губами такой смешной! — сообщает она мне шёпотом, как будто Алтонгирел может понять. — Шарахался от меня всю дорогу. Ты ему что, ужасов каких-то про меня нарассказывала?