— Вот твоя мать тоже всё время так делает, — неожиданно говорит он.
— Как?
— Трогает. И ещё обнимает, целует всех. Зачем?
— Она так выражает, что ей приятны эти все.
— Но я тебе неприятен, почему ты меня трогаешь?
На всякий случай убираю руку.
— Потому что ты нервничаешь, и я хочу тебя успокоить. На землян это обычно действует успокаивающе.
Алтонгирел рассматривает меня в полутьме.
— Я не люблю, когда меня трогают женщины. Я от этого только больше нервничаю.
Я открываю рот, чтобы извиниться, но он продолжает:
— Но почему-то когда твоя мать трогает, то совсем другое ощущение.
Я развожу руками, не находя слов.
— Ну, она же мать… Я правда не знаю, как это объяснить.
— Мало ли что мать, от моей собственной матери у меня только синяки оставались! — выпаливает Алтонгирел, и тут же спохватывается. — Так, всё, я с тобой заболтался, мне пора идти.
Он делает пару решительных шагов к двери, когда у меня за спиной из детской выходит Азамат. Алтонгирел ему кивает и скрывается за дверью.
— Чего это он? Мы даже не поздоровались толком, — удивляется муж.
— Он хотел сбежать от меня. Просто мы начали обсуждать мою мать, а потом случайно переключились на его, и он сболтнул лишнего.
Азамат понимающе кивает.
— Да, если уж он со мной не хочет о ней говорить, то с тобой и подавно. Ладно, успокоится.
— Надеюсь. Он вообще какой-то нервный сегодня был. Что-то мне кажется, этот его психоаналитик не столько помогает, сколько душу бередит.
— Чего он тебе наговорил?
— Знаешь, я не думаю, что ему понравится, если я буду это пересказывать. Лучше ты с ним сам поговори. Может, ему полегчает.
— Попробую, — Азамат пожимает плечами. — Пойдём, там Алэк тебя требует.
Мама вручает мне мяучащее дитятко и удовлетворённо вздыхает.
— Одобряю, — решительно говорит она.
— А почему распашонка не этническая? — возмущается Сашка.
— Потому что в драгоценных камнях спать не удобно, — хихикаю. — Азамат, покажи-ка им Орешницын подарок.
Осмотрев золотые, расшитые рубинами и изумрудами детские дильчики, Сашка признаёт поражение. Мама ради такого дела даже надевает очки посильнее.
— Мда-а, Лиза, я так понимаю, домой тебя не ждать… Боже мой, но ведь ребёнок вырастет, и не жалко людям труда!
— Наоборот, — усмехается Азамат. — Взрослая одежда сносится, а детскую пару раз наденут — и в музей.
— В какой музей?
— Музей Императорских Даров, — объясняет Азамат. — Его как раз сейчас отреставрировали, через четыре дня откроют. Это в Долхоте, и нам обязательно надо будет там быть.
— Это оттуда твой стол, что ли? — спрашиваю.
— Ну, он там хранился, но выставляются там только вещи, которые не используются. В основном, одежда, потому что шита по телу. Но ещё всякие забавные вещи. Увидишь. Вы, Саша, тоже обязательно посетите, там будет интересно.