— Маркейл, ты вся горишь. Ты не подхватила лихорадку?
— Нет, я здорова. — Маркейл приложила ладонь к пылающей щеке. — Просто думала о… шантажисте, и это привело меня в негодование.
— Я тоже возмущена им. Жаль, что ты не можешь попросить помощи у Колчестера.
— Чем меньше людей знают правду, тем меньше вероятность, что она откроется, — покачав головой, отозвалась внучка. — Хотя я хорошо отношусь к Колчестеру, должна признать, что он ужасный сплетник. Собственные секреты будет хранить как могила, но чужие готов выболтать немедленно. — Она сжала в руках бабушкину руку. — Я упорно трудилась, чтобы добраться туда, где сейчас нахожусь, слишком многим пожертвовала. И не могу все бросить.
— Твои сестры должны быть благодарны тебе, — с потеплевшим лицом заметила бабушка.
— Они сделали бы для меня то же самое. Кто-то же должен был контролировать наше финансовое положение. Если бы я предоставила отцу вести дела, сейчас мы все находились бы в долговой тюрьме, а дом отошел бы кредиторам.
— Он эгоист, и я не понимаю, почему Люсинда решила выйти за него замуж. Ей следовало быть более предусмотрительной. Ее ведь именно так воспитывали.
— Думаю, он обольстил ее, говоря, что она лучше всех остальных.
— Лучше меня, — сверкнув глазами, уточнила бабушка.
— Мама не права, — мягко сказала Маркейл. — Она упряма и не хочет признать свою ошибку, хотя я думаю, уже раскаивается. С отцом нелегко жить.
— Мне хотелось бы, чтобы моя дочь ушла от него, но, боюсь, этого никогда не произойдет, — сказала бабушка и вся как-то ссутулилась.
— Не нужно так печалиться. Во всяком случае, долги оплачены, и денег достаточно, чтобы обеспечить сезон для Элизабет. И если все получится так, как я планирую, то к тому времени, когда она освоится в свете, я накоплю достаточно средств для Марго. А потом придет очередь Джейн и… — Маркейл вздохнула. — Но ничего из этого не осуществится, если в обществе узнают, что они — родственницы простой актрисы.
— Значит, я не увижу никого из них, когда они будут в городе.
Бабушка погрустнела.
— Даже не думай о таком! Они могут объявить себя твоими родственниками. Ты ведь была замужем за аристократом. К тому же прошло так много времени с тех пор, когда ты выступала на сцене, что я сомневаюсь, чтобы кто-то об этом помнил.
— Достаточно, чтобы помнил хотя бы всего один человек, дорогая. Люди не так забывчивы, как ты думаешь.
— Тогда им же хуже, потому что более доброй и замечательной женщины не существует в целом мире.
— О, ты слишком великодушна. К сожалению, хорошими словами ничего не изменить, и будет лучше, если я не увижусь со своими внучками.