Я думаю, быть может, он влюбился и не добился успеха?
Хотя мама уверена, что Уильям сам справится со всеми своими неприятностями, она прилагает все старания, чтобы пробудить у него аппетит. Но мне кажется, чтобы вылечить разбитое сердце, требуется нечто иное, чем тушеный кролик».
— Чай, миледи?
— Бриггз, вы читаете мои мысли.
С улыбкой, от которой вокруг ее зеленых глаз образовались мелкие морщинки, леди Мактот закрыла книгу и положила ее на мягкий подлокотник кресла.
— Как каждый день в четыре.
Он тепло улыбнулся и, заметив, что изящные, с голубыми венами руки миледи немного дрожат, когда она потянулась за чашкой, опустил чуть ниже серебряный поднос.
С каждым днем ее руки дрожали все сильнее, и от этого у него становилось тяжело на сердце, но Бриггз тщательно следил, чтобы даже ненароком не выдать этого. Он служил у леди Мактот с тех пор, как был шестнадцатилетним подростком, а она — двадцатилетней молодой женщиной. Тогда она была совсем другой: блистательной актрисой, восхищавшей весь мир. Пока не ошеломила общество, выйдя замуж за богатого лорда Мактота, мужчину, бывшего на несколько десятков лет старше и принадлежавшего к гораздо более высокому социальному классу. Для невесты и жениха это был самый счастливый день в их жизни, но некоторые члены высшего света считали такой союз вопиющим случаем. Лорд Мактот явно заключил неравный брак, и в обществе не собирались быстро забыть об этом.
— Еще сахара, миледи?
— Будьте добры!
Леди Мактот улыбнулась, как дитя, когда он бросил в обжигающий чай еще два кусочка сахара. Его хозяйка находила огромное удовольствие в простых жизненных радостях, и очень прискорбно, что лорд Мактот не был способен на такое же.
Лорд решил доказать всему миру, что выбор жены не был его ошибкой, и сделал это потрясающе. Мактот купил для нее самый большой городской дом в Мейфэре и наполнил его исключительно изысканной обстановкой и бесценными произведениями искусства, так что тот быстро заработал себе название «дворец», одевал ее изысканно, как принцессу, и осыпал драгоценностями, которые затмевали богатства султана. Но, делая все, что можно, он был не в состоянии купить одного — одобрения надменного света.
Общество не забыло и не простило необдуманного поступка.
Вспоминая о тех давних днях, Бриггз вздохнул. Леди Мактот беззаботно пропускала мимо оскорбления и насмешки, так как в ее жизни их уже было так много, что еще несколько ничего для нее не значили. Но лорд Мактот ужасно переживал, когда люди, которых он считал своими друзьями, повернулись к нему спиной.