Ева поднялась. Голова не кружилась. Джон не обманул – никаких побочных эффектов примененное им средство не имело.
– Спасибо. Весьма любезно с его стороны. Приятно, когда после похищения к тебе проявляют заботу и внимание.
Хэнкс усмехнулся:
– Я понимаю, похищение остается похищением, но ваше было организовано по высшему классу. Джон предъявил жесткие требования. Признаться, было нелегко. Мы знали из рапортов Кина, что вы ждете посылку, но «Федэкс» компания очень хорошо организованная. Пришлось рисковать, уводить машину со стоянки.
– Кин следил за мной?
– Ничего другого ему и не оставалось, а иначе он рассердил бы Джона. Кин старается не сердить Джона. – Хэнкс отступил в сторону и жестом предложил Еве выйти в холл. – Это чревато последствиями.
– Какими последствиями?
– Неприятными, – уклончиво ответил ее провожатый.
Итак, полной откровенности от него ждать не стоит. Придется действовать на ощупь, а наткнувшись на стену, пытаться ее разрушить.
Хэнкс указал на висевшую на стене картину.
– Джон сказал, что вам захочется ее посмотреть. Хороша, правда?
Ева сразу узнала руку и стиль Джейн, но сама картина была ей незнакома. Скрытый густым туманом лес… атмосфера загадочности… и жуткое ощущение одиночества.
– Очень хороша.
– У картины есть название – «Потерянный», – добавил Хэнкс. – Джон считает, что подходящее. – Они прошли по коридору, обшитому натертыми до блеска панелями вишневого дерева. – Наверно, он купил бы ее в любом случае, даже если бы автором не была ваша дочь. Вы взяли Джейн, когда ей было десять?
– Может быть, это она взяла меня. Мы как-то до сих пор толком и не определились.
– Такая молодая и такая успешная.
– Да, – кивнула Ева и тут же добавила: – Но я хочу поговорить не о Джейн. – Она огляделась. – Роскошное место. Почти дворец. У Галло есть деньги?
Хэнкс кивнул.
– Джон постоянно говорит, что деньги посильнее «АК-47». Этого добра у него тоже хватает.
– И откуда же они взялись?
– Он заставил американское правительство заплатить за шесть лет тюрьмы. Заплатить щедро. Потом взял деньги, прокатился по лучшим казино мира и везде снимал банк.
Ева недоуменно нахмурилась.
– Как же ему это удалось?
– В тюрьме Джон научился считать карты. Парень он смышленый, а свободного времени было хоть отбавляй. Карты помогали не отупеть, там ведь приходилось несладко. – Хэнкс помолчал, потом задумчиво кивнул: – Пожалуй, благодаря, в том числе, и картам он не повесился в камере.
Ева представила его отчаяние, поиски какого-то занятия, которое помогло бы отвлечься и пусть ненадолго забыть окружающий со всех сторон ужас.