— Да, Джошуа, ты, должно быть, спланировал смерть Кэрол. Возможно, все дело в тех армейских обещаниях, которые ты ей надавал. Ну, так или иначе, а ты сумел убедить Кэрол, что просто необходимо заснять курящийся вулкан и что сделать это лучше всего из открытой задней дверцы. Ты, вероятно, сказал ей, что за эти фотографии можно огрести кучу денег, поскольку любая газета их с руками оторвет. Потом ты направил трейлер к самой опасной части дороги. Должно быть, ты знал, что мост непременно рухнет, или он уже к тому времени рухнул, и тебе оставалось просто инсценировать всю эту сцену, сбросив жену вниз и въехав передними колесами на обрывок моста…
Бет увидела, что вся кровь бросилась в лицо Джошуа, и замолчала, испугавшись, не перегнула ли она палку.
— Хладнокровный убийца? Так ты обо мне думаешь?.. Боже!
Краска отхлынула от его щек так же внезапно, как и появилась, и лицо стало белее мела, а глаза — совершенно безумными. Бет невольно потянулась к нему, и в этот момент земля под ними содрогнулась с бешеной силой, будто хотела о чем-то свидетельствовать. Уклоняясь от порыва девушки, Джошуа отшатнулся и упал бы, если бы плита, на которой они сидели до того, не подсекла его под колени. Сев, он уронил голову в ладони и сдавленным голосом проговорил:
— Ты, Бетти?.. Ты могла подумать?.. — Он перевел дыхание и холодно докончил: — Думай обо мне, что хочешь, но знай: я ад вынес с этой горы и мне бояться уже нечего. Даже твоего страшного подозрения. Можешь выбираться отсюда, как хочешь.
— Джошуа!
И вдруг он вскочил и, одним прыжком перелетев пространство, разделявшее их, сжал ее плечи и пару раз здорово тряхнул.
— Нет! Нет! Я не брошу тебя. Это какое-то безумие! Ведь я не Прайс. Я слишком люблю тебя, чтобы бросить… Но ради Христа, Бет, как у тебя язык повернулся?.. Как ты могла подумать, что я способен на такой… на такое злодейство?
— О Джошуа… Я не…
— Поверь, я не из тех, кто способен сознательно убить человека! Да я бы самому черту с радостью продал душу, лишь бы оказаться на месте Кэрол. Но я ничего не мог… ничего не мог, Господи!
Трагизм его голоса рвал ее сердце, она проклинала себя за столь сильное средство, которым хотела спасти его от чувства вины.
— Но, дорогой мой, в тех обстоятельствах и никто бы ничего не смог… И конечно, я знаю, что ты не способен на умышленное убийство. А сказала так, чтобы ты понял разницу между подлинной виной и мнимой. Просто не думала, что причиню тебе такую страшную боль… Прости, но должен же ты наконец перестать обвинять себя одного в том, в чем виноваты стихия, стечение обстоятельств, да много чего…