Впрочем, сейчас не время предаваться размышлениям, иначе не успеть выполнить всей назначенной ей работы.
Бет пошла в палатку за снаряжением. Задание у нее в общем и целом несложное. Вот только слегка ноющая лодыжка и подавленность, не отпускавшая ее со вчерашнего дня… Она забросила в спортивную сумку эластичный бинт, чтобы потом, выйдя из лагеря, перевязать ногу. Но лекарства для ноющей и страдающей души взять было неоткуда.
Закончив дорожные приготовления, Бет услышала скребущий звук и почти одеревенела от мрачного предчувствия, когда в палатку заглянул Фил, с головы до ног увешанный аппаратурой — видеокамерой, вспышками и прочим. Даже на спине у него болтались чехлы и футляры.
— Бетти, надо поговорить. Ты ведь тоже что-то хотела сказать, да?
Она кивнула, опасаясь, как бы это что-то не затянулось слишком надолго, и, захватив свое снаряжение, вышла. Фил за ней следом.
— Не помню, что случилось вчера вечером, — начал он без всякого предварения. — Знаю только, что слишком много выпил и потом чем-то обидел тебя. Но все действительно как в тумане…
И он довольно глуповато посмотрел на нее.
— Ох, Фил…
— Сам не понимаю, с чего я набрался этой дряни, — продолжал он. — Мог бы предвидеть. У меня вообще аллергия на алкоголь, даже на малые дозы, ты же знаешь. После Вьетнама я держусь подальше от этого дела. Бетти, ты простишь меня? Скажи, простишь?..
— Не огорчайся, Фил. Я не сержусь на тебя. Для человека, который совсем не пьет, простительно… Но дело не в том, Филипп…
— Бет, насчет Даны… — прервал он ее, вспомнив, очевидно, кое-что из того, что вроде бы совсем забыл. — Ох, ну да, она хорошенькая… красивая, можно сказать, женщина, но не имеет по отношению ко мне никаких намерений, как и я — к ней. Я просто хотел заставить тебя ревновать, малышка моя дорогая. А все потому, что ты почему-то не хочешь признаться, что любишь меня и согласна стать моей женой.
— Фил, согласись, что я лучше знаю свои мысли и чувства. Почему ты обращаешься со мной как с ребенком? Вспомни, ради всего святого, что мне двадцать девять лет. И я не хочу…
— Погоди, Бет! Не говори этого. Пожалуйста. Давай сначала слезем с этой паршивой горы и тогда все спокойно обсудим. Прошу тебя, милая.
Видя неподдельную боль в его глазах, Бет почти сдалась. Какая разница, сейчас или через несколько дней? Лучше договорить все до конца не здесь, не в мрачно-фантастической атмосфере, царящей на вулкане. Возможно, там, внизу, Фил лучше поймет, что они совсем не подходят друг другу.
Но тут Бет подумала о Дане. Эта отсрочка сокрушит ее, да и Филу будет не легче, ведь он и так уже догадался, что шансов получить желаемое у него немного. Нет, лучше сказать все прямо сейчас.