Бет улыбнулась шутке, но больше потому, что почувствовала облегчение, ибо тревожилась о Стюарте.
— А вы, Бетти, почему до сих пор не отдыхаете?
— Не спится что-то. И потом, кто бы вам подал кофе? Вы ведь, должно быть, утомлены, силы ваши после таких переходов на пределе.
— Что правда, то правда, — сказал он, напрягая гудящие от усталости мышцы и усаживаясь рядом с ней. — Как ваши боевые раны? Не беспокоят? — Он потянулся к ней и осторожно начал снимать бинты с ее локтей. — Выглядит удовлетворительно. Инфекции нам удалось избежать, уже наметились корочки. Если вы не слишком будете стараться содрать их до срока, то даже шрамов не останется.
Его смеющиеся глаза остановились на ее лице, а пальцы скользнули от локтей к ладоням, оставив, как ей показалось, на коже десять огненных полосок.
Да уж, на теле шрамов не останется. А вот на душе — это еще вопрос… подумала она, когда он сжал ее ладони, будто не замечая слабого, но все же сопротивления.
Боковым зрением Бет заметила какое-то движение, повернула голову и увидела Фила, выходящего из своей палатки. Она выдернула руки из ладоней Джошуа, но слишком поздно. Филипп, бросив взгляд в их сторону, увидел парочку в свете фонаря, стоящего на столе, и вновь скрылся в палатке.
Бет встала, собираясь пойти к себе, но Джошуа вдруг оказался у нее на пути, обнял и прижал к своей широкой груди. Так они стояли, и его сердце гулко билось прямо под ее ухом.
— Бетти, почему вы не освободите его? Снимите его с крючка, пусть плывет себе, куда хочет.
— С крючка?..
Она тихо застонала, не в силах возразить… Было одно: его горячие руки, нежно прижимающие ее, и то напряжение, которое электрическим током пронизывало обоих. Она вдруг страшно перепугалась. Кого она боится? Его?.. Нет, больше всего — себя. А он, будто почувствовав что-то, вздохнул, потрепал ее по мягким кудряшкам и выпустил из объятий.
— Идите спать, Бет. Вы выглядите усталой. Если понадобится какая помощь, я обязательно разбужу вас, обещаю.
Бет, не дожидаясь больше никаких слов, повернулась и пошла к своей палатке. В голове у нее опять творилось то же, что накануне, в их прежнем лагере. Надо что-то решать. Надо что-то решать. Что решать? Господи! Во что превратилась ее жизнь? И что с нею будет дальше?
Проснулась она рано, еще и солнце не встало, хотя ночная мгла уже рассеялась. Странное сновидение: явилась высокая белокурая женщина, пыталась сказать что-то важное, и все это так тревожно, скорее кошмар, нежели обычный сон. Самым пугающим казалось то, что у гостьи было лицо совершенно конкретной женщины, лицо запоминающееся, но раньше никогда не виденное ею. Бет подумала, что в кошмарах самое страшное не какие-то ужасы, а точность деталей. А почему, кто знает… Выбравшись из спального мешка, она сразу окунулась в облако пепельной пыли, впервые пробравшейся в палатку в таких количествах, и это вернуло ее к действительности. Значит, положение ухудшилось.