Последнее слово произнес только один монах, личный королевский исповедник Альбрехт Зюгау. И в этом слове была такая сила, что волосы на голове Нерейд зашевелились и начали вставать дыбом, а в холле стало происходить то, чего никто не ожидал.
- Бам-м! - звякнув кольчугой и выронив из руки меч, на пол упал один из венедов.
- Бам-м! Бам-м! - следом за ним, словно подкошенные, без сил, рухнули еще двое.
Альбрехт Зюгау увидев это, удовлетворенно кивнул, и священники начали повторять молитву в третий раз:
- Pater noster, qui ts in caelis, Sanctrticetur no...
Продолжить у них не получилось, так как из рядов нападавших вылетел прямой меч. Клинок летел точно в цель и попал прямо в раскрытый рот исповедника. После чего, от мощного удара Альбрехт вылетел из круга, и упал на спину. Из глотки цистерианца потоком хлынула кровь, а в центре монашеского круга образовался ослепительно белый шар.
Воины с обеих сторон и монахи смотрели на это чудо, а затем шар лопнул, и помещение буквально затопил свет. Нет. Не так. Не просто какой-то там свет, солнечный, лунный или огненный, а настоящий истинный Свет, глядеть на который было невозможно.
Шведы и венеды, бросив оружие, одновременно упали на колени и закрыли лица руками. То же самое сделала и Нерейд. При этом она попробовала отползти в сторону, но у нее ничего не получилось. А потом в голове девушки, словно что-то щелкнуло, и она погрузилась в спасительную тьму беспамятства...
Сколько она блуждала в мире грез, Нерейд не знала, а очнулась оттого, что кто-то легонько встряхивает ее тело и говорит слова на незнакомом языке. Она открыла глаза и увидела перед собой сидящего на корточках Оттара, лицо которого было чем-то обеспокоено.
"Какой дурной сон мне приснился, - подумала девушка. - Смерть мамы, гибель мужа, заточение в замке барона и битва. Какая чепуха".
Однако, проморгавшись, Нерейд разглядела, что находится именно там, где она лишилась чувств, перед дверью в холл замка Валлеборг, а человек перед ней вовсе не ее ненаглядный Оттар, а венедский воин, который просто похож на него.
- Ну что, очнулась? - вставая и подбирая с пола щит и мизеркордию девушки, произнес воин и улыбнулся.
Вопроса Нерейд не поняла, но улыбка у венеда была добрая и искренняя, как у Оттара, и она, сама того не желая, улыбнулась в ответ.
- Вот и ладно, - продолжая улыбаться, воин протянул ей ладонь, которая была украшена крупными мозолями от постоянного использования меча.
И вроде бы, сейчас девушке стоило бы бояться чужеземца, который происходил из злобного и дикого племени венедов. Однако Нерейд чувствовала, что теперь в ее жизни все будет хорошо, и она без колебаний вложила свою нежную ладонь в руку воина, на боку коего висел тот самый меч, который убил королевского исповедника Альбрехта Зюгау.