— Теперь выписываемся из «Ройялгона». Я собирался позвонить им и сказать, чтобы они оставили за нами номер. Глупость какая-то. Раз мы не собираемся там оставаться, надо забирать вещи, не так ли? Тем более, без некоторых нам не обойтись.
— О чем ты?
— Об одежде. И о патронах.
— Я о них забыла.
— Они нам понадобятся, чтобы разобраться с Краузе.
В «Ройялтоне» никаких проблем не возникло. Они поднялись в свой номер, собрали вещи, позвонили портье и попросили подготовить счет и их автомобиль. С чемоданами спустились вниз. Чек у него взяли без разговоров. Швейцар подогнал «форд» к подъезду. Дэйв дал ему доллар и уложил чемоданы на заднее сиденье. Они сели в машину. Ездили по округе пока не нашли гараж на Тридцать шестой улице, между Восьмой и Девятой авеню. Там и оставили «форд». С чемоданами в руках зашагали к «Морхеду». Поднялись в свой номер по лестнице, не дожидаясь, пока придет лифт.
Около четырех часов дня Дзйв покинул отель, чтобы вернуться с колодой карт, шестью банками пива и бутылкой «V.O.». Они сыграли несколько партий в кункен. Виски и пиво пили из стаканов для воды, обходясь без льда. В шесть он прогулялся в кулинарию, принес сандвичи. Они поели в номере, запивая сандвичи пивом. Купил он и газету, но упоминания о Ругере они в ней не нашли.
— Ты так и не сходил за скрентонскими газетами, — напомнила она.
— Да, считай выбросили целый доллар.
Потом ему захотелось поговорить о перестрелке. Он рассказал жене, как сидел у окна, наблюдая за Ругером, возящимся о сигарой, как целился, что при этом чувствовал.
— Не думаю, что смог бы в него выстрелить, — признался он.
— Но ты же выстрелил.
Потому что изменилась ситуация. Когда в тебя стреляют, некогда рассуждать о нормах морали.
— Ты все равно его убил.
— Не знаю. Но чувства вины я не испытываю. Мне его совершенно не жаль.
— А что ты испытываешь?
— Не знаю.
— А вот я — облегчение.
— Облегчение?
— Мы оба живы, а он — нет. Мы приехали сюда, чтобы рассчитаться с ними, с одним рассчитались, сами вышли сухими из воды, и мне сразу стало легче.
Спать они легли рано. Вероятно, подействовало спиртное. Разделись, залезли в кровать и сразу заснули. О любовных ласках мысли даже и не возникло. Он лишь обнял ее, поцеловал, потом отвернулся и через минуту они уже спали.
Утром она спросила, что им теперь делать, когда выходить на Даго Краузе.
— На какое-то время нам надо затаиться, — ответил он.
— Побудем в отеле?
— Почему нет? Подождем, пока страсти поулягутся. Нельзя забывать про копов. Сейчас, после смерти Ругера, они начеку. А через день-другой спишут убийство на гангстерские разборки. Едва ли они будут лезть из кожи вон, разыскивая нас или оберегая Краузе. Ты помнишь, после убийства Корелли они и пальцем не шевельнули. Наоборот, радовались, что ничего не надо делать. И здесь поведут себя точно так же. Заявят, что разделался с Ругером профессионал, и отправят дело в архив.