Типовой скафандр, в котором я нахожусь в данное время, прекрасно обеспечивает невидимость, но недостаточно проницаем для тонкого пси-тестирования и, к сожалению, всегда оставляет возможность чисто тактильного обнаружения. Так что пора мне подумать об индивидуальном скафандре с андроидной имитацией».
Подтаявшая весна рухнула на окраины города, так что только брызнула из домов и подворотен пронзительная маята всего, не сбывшегося за зиму. Она гнала окраинный люд по каньонам переулков и звериными тропами проходных дворов, отливая драгоценное смятение человеческой души в единственно доступную форму тупого бешенства перед еще закрытой дверью вожделенного магазина или окошечка припозднившегося ларечника. Двое из этого растревоженного муравейника, подгоняемые не в меру распалившимся солнышком и мизерностью порции утрешней опохмелки, с насекомой целеустремленностью петляли по трущобному лабиринту кладбищенского захолустья, безошибочно пересчитывая ступеньки, ныряя под арки, отираясь о косяки, поскребываясь в дверцы и барабаня в еще заклеенные на зиму рамы. Но что-то у них не заладилось — долгожданная тля, истекающая хмельным молочком, маячила в перспективе, но в руки не давалась. Гон продолжался, выводя их на финишную прямую, нацеленную прямо в церковные ворота.
И тут прямо перед ними возникла искомая тля.
Дальнейшее диктовалось уже не волей и разумом, а первобытным охотничьим инстинктом. Невзрачный, едва видимый мужичонка — блеклый штришок на сером асфальте — был как бы невзначай взят в классические «клещи» и оттеснен к бетонному забору; за сим последовал риторический вопрос: не жалко ли, мол, пары рваненьких, а то самое время пропустить?.. Вопрос был абсолютно однозначен, тем не менее вопрошавшие как-то автоматически сопроводили его глотательными движениями и произвольно очерченной траекторией следования выпитого вдоль пищеварительного тракта. Все было ясно, как чищеная репка.
И тем не менее мужичонка замер в необъяснимом оцепенении. Томительная пауза затягивалась; но распивочная этика не позволяла взять и за здорово живешь вывернуть карманы потенциального собутыльника — он сам должен был обнародовать наличность, а дальше уже было вопросом престижа эту наличность у него выцыганить. Кроме престижа еще и очень хотелось.
Но притиснутый к стене и не думал разрешать сомнения страждущих. Старенькое, но до удивления гладкое, не тронутое ни единой алкогольной морщинкой лицо не выражало ни готовности тупо подчиняться, ни страха перед численным перевесом мздоимцев, ни восторга от соучастия в тройном соитии; взгляд его уперся в изумрудную церковную маковку, а тело точно одеревенело.