– Эта дорога ведет к главным воротам, – говорил Андрей. – Через них меня и других пленных завезли на ферму. С противоположной стороны укрепрайона есть большое картофельное поле. К нему можно выйти по «зеленке», дальше по кустам подойдете ближе к периметру. Там будут заросли крапивы. Сразу за ними колючка. Сейчас ее уже наверняка натянули, но это не беда.
Комитетчик кивнул.
Липатов снова прочертил по земле прутиком.
– За колючкой вырыты ходы сообщения. По ним дойдете до штабеля досок. А вот дальше придется почти в открытую пробираться к отремонтированному коровнику – он один такой, ошибиться невозможно. Но самое главное – днем повсюду работают невольники, идти можно только ночью, когда заканчиваются все работы. И все равно на вышках стоят часовые, территория и почти весь внешний периметр освещаются прожекторами. В общем, я не знаю… – закончил уныло Андрей.
– Понятно, – задумчиво резюмировал комитетчик. – Как расположены вышки, дзоты, пулеметные гнезда?
Липатов рассказал все, что запомнил, в душе сожалея, что не обладает фотографической памятью и специально не интересовался этими моментами. К счастью, кое-что в голове отложилось. Этого хватило, чтобы воссоздать хотя бы приблизительную картину.
– Ясно, – протянул комитетчик. – Когда пленных поднимают на работы?
– Обычно с рассветом. Разлеживаться никому не дают. С этим у них строго.
Андрей мрачно усмехнулся. Да уж, давно ли его самого гнали горбатить спину вместе с другим человеческим «скотом», ведь за людей их Мага и его подельники не считали. Левая рука непроизвольно сжалась в кулак.
– Тогда логично предположить, что их «зондер-команда» на разборки с Асмоловым, скорее всего, выедет тоже с рассветом, – рассуждал вслух капитан. – Старшина до сих пор не вышел на связь, значит, мимо никто не проезжал. Выходит, они еще там. Нам надо поторапливаться, чтобы не пропустить выезд и определить, сколько народа покинет базу. – Он обратился к Абраменко: – Леня, ты с Мажором остаешься здесь и ждешь моей команды. Мы начинаем через тридцать минут после того, как вы заедете за периметр. Нормально?
– Вполне.
– Гаврош!
Боец вскинул голову.
– Михельсон под твою ответственность.
– Есть под мою ответственность.
– Воткни ему кляп в пасть, чтобы не заорал неожиданно. Перед тем как зайти за периметр, спеленай его понадежнее, оставь в канавке какой-нибудь, пусть отдыхает.
Капитан говорил об ученом так, словно его не было рядом.
– Я не буду кричать! – попытался выступить яйцеголовый.
Гаврош, не мудрствуя лукаво, дал ему легкий подзатыльник и сказал:
– Пасть разинь. Один раз разрешаю.