: по ходу кампании избиратели видели все меньше нарушений и считали нынешнюю кампанию заметно более честной, чем парламентские выборы марта 2002 года, которые западные наблюдатели, напротив, оценили куда выше, чем выборы президента как в 2004 году, так и в 1999-м. Так, 30 октября 12,9 % считали, что выборы пройдут честно (в феврале 2002-го по опросам той же службы так полагало лишь 4 %),
[22] 33,3 % считали, что будут отдельные нарушения, не влияющие на конечный результат (2002-й – 21 %), 26,0 % думали, что будут значительные нарушения, существенно влияющие на результат (2002-й – 37 %) и лишь 11,5 % думали, что выборы обязательно будут подтасованы (2002 год – 30 %). Таким образом, если в 2002 году две трети электората были уверены в масштабных подтасовках, то сейчас эта доля составила 37,5 %. При этом за два месяца кампании, несмотря на изобилие скандалов, она уменьшилась на 5,0 %. И такое уменьшение очень характерно. Ведь если в опросе 26 октября число избирателей, утверждавших, что им не приходилось сталкиваться с нарушениями закона в ходе кампании, составляло 43,5 %,
[23] то почти с каждым последующим социсследованием (которые проводились раз в несколько дней) оно увеличивалось, достигнув к 30 октября 55,9 %. А доля избирателей, сталкивавшихся с нарушениями закона, изменилась с 45,7 до 36,9 %. При этом уменьшилось число наблюдавших почти все виды нарушений: в частности, неравный доступ кандидатов к СМИ, давление руководства, агитацию должностных лиц, использование бюджетных ресурсов, подкуп избирателей.
Такие цифры, на первый взгляд, противоречат естественной логике, согласно которой число заметивших нарушения может только расти, так как на протяжении кампании к тем, кто увидел их раньше, добавляются те, кто столкнулся с ними впервые. Но то, что этого не произошло, показывает: заметная часть электората забывала об увиденных прежде нарушениях из-за их несущественности. Очевидно также, что официальные выступления кандидатов на радио и телевидении, и прежде всего их реклама (куда более активная, чем на выборах-99, когда была распространена практика отказа ряда телекомпаний от политической рекламы), устранили претензии части электората к неравным возможностям в СМИ. Да, нельзя говорить, что освещение кандидатов в общественно-политических программах центральных каналов было сбалансированным, однако такого не было и раньше. Зато только на этих выборах оппозиция с телеэкрана могла заявлять: «Власть, твой час пробил, власть-убийца, вы нас не отравите!» Это было в рекламе, но для рядового зрителя не имело принципиального значения, в каком жанре звучат эти слова, главное, что звучат на центральном канале.