— Ты говоришь, что смертельно устала от его общества, и, тем не менее, спешишь увидеть этого Питера снова. Я тебя не понимаю, Эмма.
— Я сама себя перестала понимать. Так мы едем в бар?
— Только если ты обещаешь больше никогда не говорить при мне о своем помощнике.
Эмма загрустила и покачала головой.
— Этого я обещать не могу.
— Ты ненормальная, — вынесла свой вердикт Керри. — Ты одержима этим человеком.
— Да меня трясет от отвращения, даже когда я вспоминаю о Питере!
— Неужели? Ты отвечаешь за свои слова? — с усмешкой спросила Керри. — Тебя тянет к отвратительному? Ты уверена, что это нормально, Эмма?
— Так мы едем или нет?
Керри поджала губы. Очевидно, что Эмма не так уж и устала от Питера Лейдена, раз стремилась увидеться с ним в пятничный вечер. Керри знала этот лихорадочно горящий взгляд, загадочную улыбку, нервные движения рук… Знала по себе. Когда-то Керри была по уши влюблена в человека, недостойного ее. Об этом ей твердили все, но она не желала слушать советы даже от самых близких друзей. В глубине души Керри понимала, что предмет ее любви — негодяй. Однако его отнюдь не джентльменские качества лишь притягивали ее. Как притягивает порой то, что вызывает осуждение или отвращение. Керри была околдована мужчиной, который насмехался над любовью, дружбой, преданностью — над самыми чистыми и святыми чувствами. Он презирал и саму Керри, но она тем сильнее привязывалась к нему, чем чаще он ее отталкивал. Это была больная любовь, выросшая из такой же неприязни, какую сейчас Эмма испытывала к своему новому помощнику. И Керри боялась, что история повторится, но уже с новыми действующими лицами.
Посмотрю на этого Питера, решила Керри. И если он хоть немного похож на человека, который когда-то лишил меня сна, я сделаю все от меня зависящее, чтобы уберечь Эмму от ошибок, когда-то едва не убивших меня.
Керри и Эмма вошли в бар и остановились на пороге, чтобы дать возможность глазам привыкнуть к скудному освещению. Несмотря на шум, Эмма почти сразу услышала голос Питера Лейдена. Ее помощник стоял у барной стойки и о чем-то болтал с барменшей, которая кокетничала с ним столь открыто, что никаких сомнений не оставалось: она с превеликим удовольствием затащила бы этого симпатичного посетителя в постель.
— Вот и он! — с сарказмом произнесла Эмма, и на ее лице появилось выражение брезгливости. — Окучивает очередную красотку.
Керри внимательнее присмотрелась к Питеру. Красивый, ухоженный, знающий себе цену мужчина — он притягивал к себе взгляды. Было очевидно, что он привык к женскому вниманию и воспринимал его как само собой разумеющееся. Однако в поведении Питера не было ничего вульгарного. Он откровенно любовался собой, но не принижал при этом свою собеседницу, не считал себя лучше нее.