Сасс медленно поднялась с дивана. Она осторожно поставила кружку на поднос и постояла, словно пытаясь решить, съесть ей бисквит или нет. Однако Лизабет отлично знала ее. Сасс не могла соблазниться такими низменными вещами. Ее интересовали вещи возвышенные, имеющие отношение к творчеству, вроде этой книги, пробудившей в ней столько образов, мыслей и слов. Вот о чем она сейчас думала.
— Прочитав эту книгу, Лизабет, я покинула свой дом, свое тело и оказалась там, где никогда не была прежде. И тогда поняла, что эта книга как-то связана с моей судьбой. Не знаю, возможно, это будет моя лучшая роль. Возможно она поможет мне взлететь на небывалую высоту. Знаю только, что там, глубоко внутри себя, я никогда не обрету покой, не говоря уж о счастье, если не попытаюсь выяснить, что она может значить для моей жизни.
Сасс повернулась к Лизабет, ее красивое лицо было необычайно серьезным. Лизабет очень редко получала возможность получить доступ к самым сокровенным мыслям Сасс Брандт.
— Лизабет, я живу очень странной жизнью. Меня обожают люди, никогда не встречавшиеся со мной. Меня ненавидят те, кто совершенно меня не знает. Курт и Ричард, и даже ты, знающие меня лучше всех, вы сами не ведаете, к кому привязаны, ко мне лично или к моим экранным героиням…
— Сасс, только не я…
— Подожди, Лизабет, дай мне сказать. Мое самоощущение чаще всего окрашено тем, что я в тот момент делаю. Но когда я читала эту книгу, думала о себе, как об Эйлин, то поняла, что у меня появилась возможность обнажить себя так, как никогда прежде.
Сасс махнула рукой, словно прогоняла мысль, особенно ее донимавшую. Она подошла к старому кожаному креслу и провела рукой по его спинке. На ее лице появилась нежность, словно, прикоснувшись к потрескавшейся коже, она каким-то образом стала ближе к владельцу кресла. Она тихо засмеялась.
— Понимаю, что это звучит смешно. Ты можешь мне возразить, что это просто другая роль, другая возможность испытать себя, как актрису. Но мне кажется, тут что-то большее. У меня было видение, Лизабет. Мне казалось, что благодаря этой работе я пойму, что такое настоящая страсть, подлинное страдание, что такое женское счастье и честный риск. До сих пор я еще не испытывала подобных вещей. Боже, моя жизнь была такой примитивной. Лизабет, ты должна понять меня. Я прочитала эту книгу, и меня посетило… видение…
Дверь открылась, и, не успела Сасс договорить, в комнату ворвался холодный ветер. Ее волосы взметнулись, облепили ей щеки, губы; ледяной воздух проник сквозь ее теплый свитер. Но она не пошевелилась. Застыв на месте, Сасс неотрывно смотрела на Шона Коллиера.