— Тебе больно, птица-синица?
Я опустила руку и откинулась в кресле:
— Не нужно меня так называть… Свое что-нибудь придумай.
— Вот и Влад мне так говорит, — забормотал Михай, поднимаясь. — Рожу презрительную скорчит и давай вразумлять.
Боярин Димитру обходил пыточную по большому кругу, будто разыскивал какую-то вещь.
— Придумай, говорит, что-то свое…
Искомый предмет оказался деревянной тесаной лавкой. Временный правитель Валахии улегся на нее, закинув руки за голову.
— А что я придумаю? Я и птиц-то с пяток всего знаю. Курицу знаю, сойку и эту, как ее… Выпь! Курица — жмурится, сойка — спой-ка, выпь…
Богатырский храп сотряс помещение.
— А выпь-то чего? — негромко спросил палач, выбираясь наконец из-под лавки.
— Наверное, сыпь… — вслух подумала я.
— Ладно получается, — одобрил он, — выпь-сыпь, напевно очень.
У меня на этот счет было свое мнение, но мужик осторожно отстегнул ножные кольца.
— Меня зовут Нелу. — Маска съехала в сторону.
Палач был молод, лет двадцати, наверное. Широкоскулое курносое лицо его выражало сосредоточенность.
— Будем считать, что на сегодня работа закончена.
— Как скажешь, — с готовностью ответила я. — А кому ты должен был о результатах доложить?
— Ему, — кивнул палач в сторону Михая. — Вот проснется…
Нелу потер подбородок. Ссадина, оставленная драчливым боярином, слегка кровила.
— Подлечить? — Я прикоснулась ладонью к его скуле, подушечки пальцев привычно закололо. — Я же ведьмой деревенской раньше была, могу зашептать, чтоб заживало быстрее.
Парень принял мою помощь с благодарностью. Через несколько минут на его коже остался только розоватый след.
— Что с боярином делать будем? — вытерла я руки одолженной тряпицей и присела на краешек скамьи. — Мне тоже с ним поговорить надо.
— А я знаю? — пожал плечами Нелу. — Подождем, пока проспится, если у тебя каких наговоров от этого дела нет.
Мое предложение отрезвить боярина Димитру раз и навсегда ведьмовским кукишем было отвергнуто как бесчеловечное.
— Лучше уж пусть он сам как-нибудь, — пробормотал палач, пряча глаза. — Может, ты пока от пыток отдохнешь?
Я обиженно отвернулась. Подумаешь, какое единство!
Обратно в камеру меня вел не Йоска, а какой-то незнакомый стражник. Мужик так угрожающе поводил алебардой, что с разговорами я решила слегка обождать. Да и, если честно, не до них мне было. Я сразу же завалилась на свою соломенную подстилку, повернулась к стене и прикрыла глаза. Сон не шел. Вот ведь незадача! Всегда так! Когда не надо, чуть не стоя заснуть могу, особенно после сытного обеда. А сейчас — ни в какую! А ведь совет Лутонюшки из хрустального лабиринта мне ох как пригодился бы. Пока еще Михай проспится и сможет мне о господаревом артефакте рассказать… Тем более что я догадываюсь, что искать, теперь нужна подсказка — где.