Зазвонил телефон. Философ кинулся в прихожую. Мужской голос, глухой и как будто знакомый. жутко знакомый. «Если хочешь узнать про убийство.» — «Кто это?» — «Будь дома в полночь». — «Господи, кто это? Поль, ты?» Тихий смех, от которого мороз по коже продрал. — «По-французски я». — «Не дурачься!» — «У меня орудие убийства, на нем кровь». — «Где?» — «На мертвой голове», — «Где?!» — «На тротуаре в Копьевском переулке». Связь оборвалась.
Пытаясь унять дрожь, Петр Романович произнес вслух:
«Противный «павлин»!» И тотчас бросился в переулок. Пустынный, почти ночной. Тусклый фонарь освещал нижние ржавые перекладины пожарной лестницы. Где кровь?.. На мертвой голове. «Тебя, идиота, разыгрывают, а ты всерьез.» Он подпрыгнул, подтянулся, полез наверх, отдышался на своей галерейке. В дикой духоте продолжала пробирать холодная дрожь. «А придурковатый мальчишка, должно быть, наблюдает из-за угла, забавляясь. Не он ли вчера проскользнул в переулок, когда я подходил к тоннелю? Мертвая голова. — мысли путались, — мертвец проскользнул.»
Петр Романович опомнился, быстро спустился на землю (да, с места преступления сбежать легко, кабы не чертовы эти шпингалеты!) и сбежал — до того разобрал его страх! — сбежал из гиблого этого переулка на Тверской, откуда отправился в привычный бессонный круиз, не от бессонницы спасаясь, а от неведомой погони, от мертвой головы в крови. «Ну попадись мне этот придурок! Влюбился он, видите ли, шляется по ночам. А я? Тоже влюбился?» И Петр Романович, уговаривая себя, постепенно успокоился, сосредоточившись, так сказать, на «чистом чувстве»: какие были нужны «доказательства»? Как глупо и зачем? Тебе просто так, ни за что предложили уникальный подарок — и надо только с благодарностью его принять.
Укрепившись на этой точке, Петр Романович вернулся в Копьевский (ее окна темны), во двор (темны), проверил время — двенадцать. Неуместное совпадение ему не понравилось. Он постоял под фонарем, вновь переживая припадок страха: сейчас раздастся крик. Раздались гулкие шаги в тоннеле, и в овальном провале возник Поль. Опять Поль! Юноша в светлых одеждах стоял, как ангел у черных врат, вдруг аффектированным жестом поднял правую руку и поманил двоюродного брата. Тот, как зачарованный, пошел к нему, за ним — в тоннель, в переулок, на перекресток, мимо знаменитого пруда, памятника баснописцу. наконец очнулся от гипноза, нагнал, рявкнул:
- Что ты тут делаешь?
- Як тебе шел и очень удачно встретил.
- Зачем?
- Надо навестить Ангелевича, безотлагательно.
- Зачем?
- Узнаешь.
- Какого черта ты устраиваешь эти розыгрыши.