Положив трубку, сестра села на стул. Сказала еле слышно:
— Господи, что же это такое происходит… Господин комиссар, что мне теперь делать? Я ведь должна сообщить о случившемся начальству.
— Конечно. И прежде всего вы должны сообщить о случившемся доктору Эммануэлю. Мы же с месье Шарлем полностью подтвердим ваш рассказ.
— Да? — Сестра посмотрела на Марселя. Но… но… но вдруг они снова придут?
— Не придут. Мне кажется, после того, как их встретил месье Шарль, они сюда больше не сунутся. А на случай, если они все же рискнут сунуться, мы с месье Шарлем будем здесь дежурить. По очереди. Кроме того, убежден, уже к вечеру сюда будет поставлен полицейский пост.
Опустив на тумбочку рядом с кроватью Жильбера поднос, на котором дымилась чашка с бульоном и стояла тарелка с гренками, сестра улыбнулась:
— Доброе утро, месье Ткела. Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно.
— Хотите есть?
— Даже не знаю. Кажется, впервые за все время пребывания в больнице он ощущал нечто напоминающее прилив сил. И главное, сейчас он действительно хотел есть. Что ж, подумал он, все же это какой-никакой, а прогресс. Посмотрел наверх, на стойку от капельницы — пусто.
— Куда это вы смотрите? — спросила сестра.
— Туда, где должна быть капельница.
— Капельницу сняли. Я принесла вам крепкого бульона и гренок.
Крепкого бульона и гренок. Значит, впервые за последние шесть или семь дней он сможет нормально поесть. Пока, с того самого момента, когда он пришел в себя, он ощущал только одно: слабость. Изматывающую, непреоборимую слабость. Он помнил, что в эти два или три последних дня к нему поочередно заглядывали то Марсель, то Шарль; Марсель рассказал о пытавшихся его увезти людях Барта, а также о том, как их отшили Шарль и Франсуа. Шарль сообщил, что около его палаты установлен постоянный полицейский пост, присутствие которого не мешает тем не менее круглосуточному дежурству активистов партии Омегву. Все остальное, о чем ему рассказывали в эти дни Марсель и Шарль, из-за чудовищной слабости, которую он все это время испытывал, из его памяти улетучилось.
Заметив его взгляд, сестра улыбнулась:
— Поешьте. Через полчасика я к вам загляну. А пока поешьте. Спокойно, хорошо поешьте. Ну, мссье Ткела?
— Спасибо, сестренка. Вообще, какой день я здесь лежу? Седьмой?
— Шестой. Всего шестой день, но уже ясно, что вы на пути к выздоровлению.
— Да?
— Да. Поздравляю вас, месье Ткела, у вас очень крепкий организм.
Заметив стоящий на подоконнике огромный букет роз, Жильбер спросил:
— А розы откуда?
— Розы в вашу палату попросила поставить одна очень красивая дама.