Набрав код междугородной, он услышал:
— Междугородная.
— Девушка, я хотел бы узнать, явились ли на мой вызов.
— Минутку, месье… Номер вашего заказа?
— Я уже много раз вам звонил. — Анри сообщил номер заказа. — К телефону должна подойти мадемуазель Ксата Бангу, из деревни Бангу. Вы не могли бы выяснить, подошла ли она?
— Секундочку. В трубке что-то зашуршало. Затем он услышал несколько щелчков. Простите, вы месье Дюбуа?
— Да, я месье Дюбуа.
— Месье Дюбуа, но ведь вы звонили нам полчаса назад. И я вам сказала: ваш абонент не явился.
— Девушка, вы даже не представляете, как мне нужен этот абонент. Помогите мне, девушка. Решается жизнь, честное слово.
— Хорошо, месье, попробую войти в ваше положение. — Телефонистка вздохнула. — Вы можете подождать немного у телефона?
— Конечно.
Не знаю, есть ли сейчас прямая связь с Африкой, но попробую все же с ними связаться. Вам придется потерпеть, хорошо?
— Конечно, мадемуазель. Огромное спасибо.
— Пока не за что.
Минут пять Анри вслушивался в раздававшиеся в трубке неясные шумы и голоса. Наконец среди мешанины из слов, фраз и разрозненных восклицаний ему удалось разобрать: «Переговорный пункт Теком? Да, мадемуазель Ксата Бангу… Здесь? Не понимаю, она пришла или нет? Пришла? Так в самом деле пришла? Алло, Теком… Теком…» Слова снова превратились в бессвязную мешанину. Вслушиваясь в нее, Анри подумал: ведь слова телефонистки «Так в самом деле пришла?» могли означать, что Ксата действительно пришла на переговорный пункт. Господи, повторял он про себя, только бы она пришла. Только бы пришла. Господи, сделай гак, чтобы она пришла.
Наконец шум в трубке пропал, и он услышал голос телефонистки:
— Месье Дюбуа?
— Да, мадемуазель.
— Кажется, вам повезло, ваш абонент наконец явился. Не отходите от трубки, я соединю вас с Африкой напрямую.
Постаравшись справиться с колотящимся сердцем, он выдавил:
— Хорошо.
— Но предупреждаю, слышимость очень плохая.
— Ничего. Огромное спасибо, мадемуазель.
— Все, говорите.
— Алло? — сказал он в трубку. — Алло, Ксата? Ксата, ты слышишь меня?
Несколько секунд трубка отдаленно шумела; наконец он услышал пробившийся сквозь ватный треск слабый голос, в котором сразу узнал голос Ксаты:
— Алло, это Париж? Алло, Париж! Вы слышите меня?
— Ксата, это я, Анри. Ксата, ты слышишь? Это Анри.
— Анри?
— Да, Анри. Анри Дюбуа, если ты помнишь.
— О, Анри… — она замолчала.
— Ксата, если бы ты знала, как я рад, что слышу наконец тебя.
— Да? Я тоже. — Шум стал тише, так что последние слова он разобрал вполне отчетливо.
— Честно? — сказал он.
— Конечно. Только я не ожидала, что ты позвонишь.