— С моей стороны было бестактностью говорить о необходимости к чему-то стремиться, — сказала Барбара. — Какой срок вам отвели врачи?
— Год. Примерно. — Фредди высоко оценил ее прямоту. — Но это было летом, так что осталось восемь-девять месяцев.
— Эми была бы польщена, когда узнала бы, что вам понадобились ее услуги. И что же вы теперь будете делать?
Фредди пожал плечами и проглотил таблетки, одну за другой.
— Дам объявление, наверное. Устрою смотрины и попытаюсь найти человека, которого смогу выносить рядом. Что-то подсказывает мне, что из меня не получится терпеливый пациент.
— То есть вы склочный зануда? В свое время я имела дело с такими, поверьте мне, — весело заявила Барбара. — Когда Эми ухаживала за вашей женой, она рассказывала, чем я зарабатывала на жизнь?
— Что-то не припомню. — Покачав головой, Фредди спросил: — И чем же? Кем вы работали, вышибалой в ночном клубе?
— Какая наглость с вашей стороны! Да вы взгляните на ту фотографию, вон там, на стене.
Фредди послушно встал и подошел к висевшей на стене пробковой панели, к которой были в хаотичном порядке приколоты несколько фотографий без рамок, визитные карточки таксомоторных компаний, памятки с рукописным текстом и листочки с телефонными номерами. На одном из снимков были запечатлены Барбара и Эми. Одетые в одинаковую униформу, они, смеясь, выслушивали друг друга стетоскопами.
— Вы были медсестрой?
— Я и сейчас остаюсь ею, — кивнула Барбара.
— А где вы работаете?
— Нигде. Я ушла на пенсию в марте. — Помолчав, она сказала: — И с тех пор умираю со скуки.
Фредди боялся задавать вопрос, но все же преодолел себя:
— А как вы смотрите на то, чтобы в течение нескольких месяцев поухаживать за склочным занудой, пока он не сыграет в ящик?
— Если вы наорете на меня, можно мне будет наорать на вас в ответ?
— Я был бы оскорблен, если бы вы этого не сделали, — ответил Фредди.
— В таком случае давайте попытаемся. Вы хотели Эми, но ее нет, и вместо нее вы получаете меня. — Глаза Барбары Пейнтер блестели, когда она с гордой улыбкой смотрела на приколотый к пробковой панели снимок, на котором она была вместе с Эми. — Знаете что? Думаю, она была бы в диком восторге от этого.
У Лотти зазвонил мобильник, и на нее уставились пятьсот пар глаз. Бормоча всем и каждому: «Простите, извините», — она вскочила и поспешила к выходу.
Это был Себ.
— Привет, красавица, как ты?
— Оплошала. Забыла выключить телефон и теперь превратилась в объект всеобщего внимания.
— Господи, только не говори, что ты в церкви.
— Хуже, — мрачно сказала Лотти. — На шахматном турнире.