- А тот мальчишка, что позвал нас сюда?
- Не знаю, не видел никакого мальчишки. Мы значится во дворе сидели, а потом перебежали к входу.
Был ли парнишка сообщником Допра или выполнял разовое поручение, не зная, зачем и почему, осталось неясно. Скорее всего - последнее.
- Не больно-то много ты знаешь.
- Пощадите, милсдарь! Я больше никогда! Провалиться мне на этом месте!
Цена этим клятвам - грош, а только не нужна мне его жизнь.
- Ладно, последний вопрос: Как вы сюда попали? В это помещение.
- Хозяин кабачка затеял ремонт на кухне, потому и посетителей нет. Мы его, значит, связали и заперли в дальней комнате. А там уже ждали сигнал.
- Так он здесь так и сидит?
- Куда ж ему деться.
Интересно, как бы он выбрался, если бы мы не решили расспросить пленного?
Я кивнул Сонъеру на дверь, ведущую в подсобные помещения. Охотник исчез и через несколько минут вернулся с потрепанным и злым хозяином заведения и нанятым им для ремонта кухни печником.
- Наша благодарность Вам, милсдарь. Не знаю, как бы мы выбрались. Комната без окон, двери прочные.
Кабатчик обвел взглядом разоренный зал и тоскливо покачал головой.
- Сколько всего попортили! Одни убытки!
- Пойдем, Сонъер. Больше нам здесь делать нечего.
- А я?! - взвился раненый в ногу арбалетчик.
- А что ты? Ты просил тебя не убивать. Живи.
Кабатчик и печник бросали на разбойника недобрые взгляды.
- Пощадите, милсдарь! Возьмите меня с собой!
- С чего бы? Мы и так сделали тебе большое одолжение. Сумеешь договориться с этими людьми - твое счастье. Не сумеешь - твои проблемы. Меня твоя судьба не интересует.
- Возьмите меня на службу! Готов служить за самую маленькую плату!
- И бесплатно не возьму.
- Это жестоко!
- Жестоко стрелять людям в спину и нападать на безвинных прохожих. Ты не один остаешься. Среди людей. А, почему они так недобро на тебя смотрят, спроси у себя.
Мы вышли за дверь. О дальнейшей судьбе стрелка я ничего не знаю. Да, признаться и не интересует меня она. Не верю я в скороспелое раскаяние пред угрозой расправы. Это как в том анекдоте получается: «Что только ни придет в голову, пока летишь с десятого этажа».
Вы не поняли. Я не то, чтобы совсем не верю в возможность раскаяния. Раскаяние возможно, но оно, как минимум, требует осмысления. И подталкивает к искреннему раскаянию человека своя собственная совесть, а никак не внешняя угроза.
- Что я говорил, мастер, нас все-таки ждала засада, - сказал Сонъер.
Я пожал плечами. Что здесь скажешь - засада действительно была.
- Кто бы мог подумать, что они решатся на такое наглое нападение. Видимо, нас ждали на подходе к представительству. Но кое-что мы все-таки узнали - имя нанимателя. Скорее всего - это посредник. Но даже его имя нам многое дает.