— Я никогда не смогу понять, почему она убежала с ним.
К нему подошел граф:
— Питер, Элеонора всегда была очень импульсивна. Давайте не будем так волноваться. С Шоном она будет в безопасности, пока их не найдут. Поговорите с ней, и все объяснится. А мы начнем процесс, чтобы отклонить обвинения против Шона и восстановить его честное имя.
Синклер молчал, потом опустил голову и пробормотал:
— Простите. Я хочу прогуляться, мне надо подумать.
Когда он вышел, Рекс сказал:
— Кому-то из нас надо быть с ним. Он может стать нашим надежным союзником и помочь, если Шона поймают.
— Ты прав, — согласился граф. — Тирелл, иди поговори с Синклером. Убеди его, что Шон не способен совершить убийство и обвинен несправедливо. А потом постарайся его убедить, что Элеонора действовала просто из любви к дорогому брату. — Граф был очень серьезен.
Коротко кивнув, Тирелл вышел вслед за Питером.
— Что случилось? — спросил граф у Девлина.
— Они пошли на юг, в Корк, были в четырех милях отсюда, на другой стороне реки. Я убедил Броули, что они направляются в Лимерик.
Граф повернулся к Клиффу:
— Когда ты сможешь отплыть?
— Самое большее через два дня «Моя прекрасная леди» будет в Кобе.
— А что делать с Элеонорой?
Все молча обменялись взглядами. Графиня посмотрела на мужа:
— Она уже взрослая женщина и никогда не переставала любить Шона.
— Что, если нам не удастся отклонить обвинения против него? Если амнистия невозможна? Он вне закона, Мэри. И ему надо покинуть страну. Что, если их поймают вместе? Ее обвинят в укрывательстве и даже в том, что она помогает изменнику!
Мэри побледнела.
— Если он захочет взять ее с собой, нам не убедить Элеонору бросить его. Дорогой, я понимаю, ты сердит на Шона. Но я знаю своего сына. Он влюбился в нее, Эдвард. Никакого объяснения его поведению больше нет.
— Сейчас мне нет дела до его чувств к Элеоноре, — решительно заявил граф. — Синклер не просто подходящая, а идеальная пара для нее. Он титулован, богат и не преступник, подвергающий ее опасности.
Мэри выпрямилась.
— Другими словами, зная, что Элеонора всю свою жизнь любила моего сына, ты все равно готов их разлучить?
Граф остался непреклонен:
— Если бы Шон не поднял руку на англичан и не стал изменником, я бы мог разрешить их брак. Я вырастил его как своего сына, да он и есть мой сын. Но ты же не ждешь, что я разрешу Элеоноре выйти за преступника?
— Если этого хочет она и хочет он, то я ожидаю от тебя согласия на их союз.
Тяжелое молчание воцарилось в холле. Девлин подошел и встал между ними. Он улыбнулся матери ободряюще, и улыбка смягчила суровые, решительные черты его лица.