— А сейчас здесь что? — поинтересовалась Пита.
— Сейчас здесь прекрасный музей, где собрано большинство известных произведений этого художника, — отозвался Джеффри. — Отсюда мы с вами пройдем на площадь Сан-Марко, куда выходит фасад здания Флорентийской академии искусств, в музее которой находится «Давид» Микеланджело и его же мощные, исполненные мрачного трагизма статуи рабов для неосуществленной гробницы Папы Юлия II. Здесь же находятся также его «Евангелист Матфей» и так называемое палестринское «Положение во гроб».
— Войдем вовнутрь? — робко поинтересовалась Пита.
— Как хотите, конечно, — отозвался Вентворт, — но я бы предпочел прогуляться по улицам Флоренции. Погода хорошая, и в округе есть что посмотреть. — Они с Питой двинулись к Пьяцца делла Сантисима Аннунциата, а оттуда к Воспитательному дому. — Здание построено знаменитым Брунеллески в начале XV века, — сообщил Джеффри. — Взгляните, какие легкие стройные аркады, над которыми помещены очаровательные майоликовые медальоны с изображениями младенцев. Пройдемте теперь на площадь Аннунциата.
— И чем же знаменита она?
— Эта площадь — прямоугольная и со всех сторон окруженная родственными по архитектурному убранству зданиями — дает самое полное представление об идеально уравновешенном ансамбле эпохи Возрождения, где каждое здание воспринимается как самодовлеющее индивидуальное целое, а все вместе они оказываются как бы равными в своих архитектурно-градостроительных правах.
— Скажите, Джеффри, а где же знаменитая Санта-Кроче? Я когда-то что-то читала о ней…
— Вы имеете в виду площадь или церковь? — Пита смутилась, и Джеффри решил исправить оплошность: — Вон там, видите? Совсем недалеко отсюда площадь Санта-Кроче, которую замыкает церковь, давшая ей свое название.
Спустя полчаса они добрались до церкви, и Вентворт спросил:
— Правда, потрясающий интерьер? Один из самых прекрасных образцов весьма своеобразной итальянской готики. Во Франции такой архитектуры не сыскать, вы не согласны?
— Пожалуй, — откликнулась Пита, рассматривая круглые и крестчатые столбы-колонны, несущие плавные по силуэту стрельчатые арки.
Арочное пространство в них развивалось не по вертикали, а по горизонтали, здесь не чувствовалось, казалось бы, неотделимого от готических сооружений напряженного роста и слитности всех архитектурных форм.
— Не хочется ли вам задаться правомерным вопросом: где же судорожная стремительность ритмов, заостренность форм и, наконец, их устремленность вверх? Ничего подобного здесь в действительности нет, — продолжил Вентворт, так и не дождавшись ответа от Питы, — но все же это готика. Правда, готика на таком этапе своего развития, какого в принципе не знают северные страны. Вы ведь слышали, должно быть, что готическая архитектура родилась в условиях страстного стремления вырваться из сковывающего мрака средневековья. В готике была преодолена инертность, тяжелая статика застывшего романского стиля, где еще жило варварское преклонение перед камнем и еще спала творческая человеческая мысль…