— Не думаю, что в этом могут быть какие-то сомнения!
С этими словами она повернулась и заняла свое место за столом, набросившись с ненужной яростью на пишущую машинку, а Эстер сочла за благо удалиться в палатку.
Ей вовсе не было забавно и совсем не хотелось участвовать в унизительном соперничестве. Наверное, даже хорошо, что Филип считает ее развратной женщиной. По крайней мере, он не будет думать, что она влюблена в него! Это было единственным утешением для ее раненой гордости.
Эстер закрыла глаза и, должно быть, задремала, поскольку ей почудилось, что Уэнди разговаривает — но не с Гордриджем, и не с Эдвардом, а с Дэвидом. Но этого никак не могло быть! Значит, она все еще спит.
Но это был не сон: выйдя из палатки, она действительно увидела Дэвида, занятого оживленным разговором с Уэнди. Эстер совершенно растерялась. Все кругом превращалось в фарс. Они мечтали о тихой жизни втроем, а к ним постоянно вторгаются люди, приводящие их в замешательство!
Увидев ее, Дэвид тепло, но в то же время слегка виновато улыбнулся.
— Что случилось? — спросила Эстер. — Почему ты вернулся?
— Просто решил посмотреть, как вы тут живете, моя дорогая! — Он поцеловал ее в лоб и осторожно обнял: — Как твои ребра?
— Срастаются, я надеюсь, — ответила она, перехватив изумленный взгляд Уэнди.
Бедняжка явно не знала, что подумать.
— Как ты считаешь, я могу остаться на день-два? — спросил Дэвид. — Филип не будет возражать?
Эстер пожала плечами.
— Ты его лучше знаешь, чем я!
— У меня с собой палатка. Думаю, что разобью ее в любом случае. В котором часу они возвращаются?
— Когда проголодаются, — ответила Эстер и, взглянув на часы, удивилась, как много уже прошло времени. — Полагаю, что ждать осталось не слишком долго.
Краем глаза она видела, что Уэнди продолжает с любопытством смотреть на них, и прикидывала, успел ли Дэвид рассказать ей что-нибудь. Она предпочла бы, чтобы их частная жизнь оставалась их личным достоянием.
Эстер открыла пару банок консервов с цыплятами в вине, поставила вариться рис и с трепетом стала ждать возвращения брата и Гордриджа. Она не представляла себе, как Филип отреагирует на появление Дэвида. Все так запуталось! Кроме того, Эстер боялась, что Уэнди ринется теперь в новую атаку.
Когда Гордридж вернулся и увидел Дэвида, на его лице отразились противоречивые чувства: радости мешало подозрение, что Дэвид приехал ради Эстер, и ко всему этому примешивалось раздражение, что к ним опять вторгаются.
— Я подумал, что могу пожить здесь пару дней, прежде чем отправлюсь домой, — сказал Дэвид. — Надеюсь, что возражать ты не будешь?