Уже на рубеже нашей эры в Скандинавских странах выделяется профессиональная военная прослойка, возглавляемая в значительной части родовой знатью (конунги, ярлы, хёвдинги). Военные функции знати усилились в ходе военных и военно-торговых походов эпохи викингов, однако резкой дифференциации в ее среде не произошло вплоть до XI в., когда окончательно складываются государства. Аристократия эпохи викингов продолжает еще быть тесно связанной с племенными (и родовыми) территориями, т.е. является военно-родовой. Восточнославянская знать в условиях относительно мирного существования, видимо, оставалась исключительно родовой, выполняя военные функции лишь при необходимости: так, вероятно, можно интерпретировать рассказ «Повести временных лет» о древлянских князьях, которые «распасли» древлянскую землю, но оказались беспомощны перед натиском военной силы киевских князей. Установление контроля скандинавов сначала над Балтийско-Волжским путем, где сложилось предгосударственное образование в Волховско-Ильменском регионе, а затем над Днепровским путем, сопровождавшееся их закреплением в Киеве, привело к формированию новой военной по своему характеру и преимущественно скандинаво-балтской по происхождению элиты возникающего Древнерусского государства. Впрочем, эта элита была проницаемой: в нее быстро начали вливаться представители и славянской, и угрофинской родовой знати.
Преемственность правления и в ранней англосаксонской Британии, и в Скандинавии, и на Руси (о восточнославянских традициях ничего не известно) определялась архаичными представлениями о верховной власти как прерогативе определенного, харизматического рода. Реальный или чаще легендарный прародитель этого рода оказывался первым правителем страны (области), потомком одного из богов (чаще верховного) языческого пантеона. Сакральная генеалогия, воплощавшаяся в династических легендах (о Хенги-сте, прародителе королей и первом правителе Кента, о Кердике, прародителе королей Уэссекса, об Ингви, сыне Одина, основателе династии среднешведских и южнонорвежских конунгов и многих других), легитимизировала права данного рода на власть. Однако при наличии нескольких (иногда многих) претендентов на власть ее переход к новому правителю постоянно вызывал конфликты и междоусобные войны. В Англии эта ситуация была разрешена по франкскому образцу достаточно рано: уже в VIII в. власть должна была (в теории) переходить к старшему сыну правителя. В Скандинавии сохраняется архаичная традиция избрания конунга, ограниченная, однако, его обязательной принадлежностью к определенному роду - в Средней Швеции Инглингам, в Дании - Скьёльдунгам и пр. Процедура избрания конунга во всех Скандинавских странах вплоть до середины XI в. следовала древнегерманской традиции выборов военного вождя (в отличие от старейшин, имевших реальную власть в мирное время): претендент на власть должен был получить одобрение (быть избран) на основных тингах (собраниях бондов) подвластной его предшественнику территории и затем совершить ряд ритуалов, сообщавших его власти законность. Сходный принцип избрания правителя лежит, вероятно, в основе сказания о призвании варягов в «Повести временных лет»: легитимность правлению Рюрика придает факт существования его «ряда»-договора с местной знатью.