перевороты следовали один за другим, пока названный брат покойного императора Ши Ху не захватил власть, уничтожив всех его детей.
С большой пышностью были отстроены императорский дворец и весь столичный город Е. Сам Ши Ху был эстетом, любившим китайское искусство, и политиком, эффективно использовавшим китайцев на службе. Но в целом варвары презирали китайцев, и великая культура прививалась у них с трудом. Мощным каналом, по которому в «варварскую» среду вливалась китайская культура, служил буддизм, получивший в Поздней Чжао широкое распространение. Монахи-буддисты, индусы и согдийцы, не уступали китайцам в блеске интеллекта и не считали варваров ненавистными завоевателями. Индийский монах Будда Жанга был приближен ко двору Ши Ху, добился от него привилегий для строившихся монастырей и разрешения на свободную пропаганду буддизма среди подданных северной империи. Будда Жанга упрочил свое положение тем, что своевременным советом спас жизнь императора от заговора, устроенного наследником престола.
В связи с тем, что в предыдущих войнах погибло очень много и хунну, и цзе, а призванные в войска китайцы воевали значительно хуже варваров, да и армия все больше использовалась для пресечения растущего недовольства, военные успехи Ши Ху были незначительны. Подавляющая часть тягловых крестьян сгонялась на грандиозные строительные работы в столице Е, отрываясь от сельскохозяйственного труда в родных деревнях. Особую ненависть населения Ши Ху вызвал тем, что превратил громадные территории в охотничьи угодья для себя и своих военачальников, карая «браконьерство» китайцев смертной казнью.
Для обеспечения собственной безопасности он нашел оригинальный способ. Воспользовавшись правом императора набирать в гарем и для придворной службы самых красивых девушек (при этом пышность двора определялась числом наложниц и «фрейлин»), Ши Ху создал из специально отобранных красавиц гвардию лучниц. Такое необычное войско шокировало китайцев, увидевших в привлечении женщин к «мужской» профессии оскорбление естественного порядка вещей. Поэтому засуху, поразившую Северный Китай, коренное население рассматривало как проявление справедливого гнева Неба. Когда в 345 г. Ши Ху решил построить еще один грандиозный дворец в Лояне, мобилизовав сотни тысяч крестьян, а затем распорядился увеличить гвардию лучниц в три раза (с 10 до 30 тыс.), восстания разгорелись с новой силой. Некоторые китайские военачальники захватывали власть на местах, объявляя о независимости или о присоединении к южной китайской империи. Только при помощи «западных варваров» - цянов и ди - мятежи удалось подавить. Когда же в 349 г. Ши Ху умер, наследники престола стали с ожесточением истреблять друг друга. Кончилось это тем, что в 350 г. власть захватил приемный сын императора Ши Минь, который по рождению был китайцем, усыновленным и воспитанным Ши Ху, давшим ему свою фамилию.