его. Вместо того чтобы прекратить все немедленно, я не удержалась от искушения и, расстегнув молнию на его штанах, запустила туда руку. Порывшись в сатиновых трусах, я наконец нашла что искала и, ухватившись за горячий пульсирующий орган, милосердно дала ему задраться вверх, к чему он и стремился. Несмотря на странное нездоровое состояние, держать в руке эту толстую подергивающуюся живую палку мне понравилось. Тихий стон членовладельца был мне так же забавно-приятен. Когда Славик залез пальцами мне между ног, там уже было совершенно мокро. Дальнейшее я помню плохо до того момента, пока не ощутила внезапную резкую боль, как будто мне с силой вывернули, даже вывихнули ногу. Я очнулась и поняла, что означает эта боль и эти резкие толчки внутри меня, но не закричала, так как больше всего на свете не хотела, чтобы отец и наши друзья услышали меня и вошли. Не говоря ни слова, я вывернулась и вышвырнула наружу порвавший меня член. Со всей силы я сжала его руке, и в этот момент Славик опять застонал, дернулся и выпустил мне на живот горячую липкую струю.
- Вон отсюда! — Я скрежетала зубами от омерзения и к нему, и еще больше к самой себе.
Мне не был нужен ни он сам, ни его хер, заляпанный сейчас моей кровью. Доигралась, закомплексованная дура!
И в этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился проводник Вася. Тупо глянув на мои скомканные простыни и на Славика, лихорадочно пытавшегося застегнуть брюки, Василий все же продолжил протискиваться к столику, бормоча себе под нос:
- Что, е…ся, молодежь? Е…теся, е…теся… А я тута с вами в уголке посижу, покурю с вами тута…
Головная боль и тошнота сделались невыносимыми. Я свесилась вниз, и меня тут же вырвало прямо на пол. Но облегчения я не почувствовала. Сознание покинуло меня.
МЕНИНГИАЛЬНЫЙ СИНДРОМ и не только…
Несколько дней и ночей я провела в полузабытьи, ощущая сквозь проблески сознания дикую головную боль, причем казалось, что голову мою с силой сжимают железным обручем. Тошнота тоже никуда не делась. Меня неоднократно пытались напоить то водой, то чаем, но мой организм отторгал поступавшую в него жидкость. Окончательно я пришла в себя уже в палате, точнее, в тесном двухместном боксе в главном здании Центральной московской инфекционной больницы. Но тогда я сама не знала, где нахожусь. Из небытия меня опять-таки вырвала боль, только уже не в голове, она, слава богу, уже чуть-чуть успокоилась. Больно было в локтевом сгибе правой руки, куда пожилая полная медсестра с проклятиями заталкивала тупую иглу.
- Что же это за безобразие такое? — причитала дама в белом халате. — Это ж не иглы! Это же крючки какие-то! Как, скажите на милость, такой иглой в вену попадать?! Я здесь все изорвала, к чертовой бабушке!