В комнате раздался негромкий смех. Гордон еще сильнее сократил разделявшее их расстояние.
— Ты спешишь уехать, милая? Солнце встанет еще не скоро.
— Вполне понятно, что мне хочется поскорее вернуться домой. Я этим не намерена вас обидеть. Но как бы я ни была вам благодарна за помощь, мне, прежде всего, хочется вернуться в Эмбер-Хилл.
Его лицо моментально посуровело.
— Видишь ли, милая, тут я не могу с тобой согласиться. Начет твоего возвращения туда, где тебя не могут уберечь от беды.
— Я же вам сказала: это я сама виновата.
Лэрд Бэррас скрестил руки на груди.
— Я это прекрасно помню, милая. Именно поэтому мне и не хочется возвращать тебя обратно туда, где ты можешь делать все, что тебе захочется, а те, чей долг состоит в том, чтобы оберегать тебя от бед, умывают руки.
— Я совершила ошибку, уехав из замка в такой поздний час.
— Совершила, тут сомнений нет. И это чуть не стоило тебе жизни.
В его голосе явно прозвучало осуждение. Джемму его резкость заставила ощетиниться.
— Обычно я не нарушаю правил, установленных моим братом.
— А вот в это верится с трудом. Я и подсчитать не смогу, сколько раз видел, как ты скачешь по этому месту.
«Он смотрел, как я езжу верхом?»
Джемма вцепилась пальцами в ткань юбки и отошла от него на несколько шагов. Ее желудок неприятно трепыхнулся.
Он видел ее бессчетное количество раз?!
— Вам не следовало это делать.
Единственным источником света был подсвечник, стоявший на столе. В полумраке ей было спокойнее — так легче было скрывать свои чувства.
— Нет, милая. Это тебе не следовало оказываться там, где я с моими людьми мог за тобой наблюдать.
В его голосе по-прежнему слышалось осуждение. Это задело ее гордость и заставило возмущенно вскинуть голову.
— Вам до меня нет дела, сэр. И я всегда оставалась на своей земле. Разве не так?
Он пошел следом за ней, и она не могла решить, что лучше — отступить дальше или остаться на месте. В его взгляде промелькнуло какое-то чувство… неужели одобрение?
— Но сейчас мне есть до тебя дело, потому что это моими людьми я рисковал, чтобы тебя спасти. Знай, что я не рискую ими бездумно. А ты еще слишком глупа, чтобы давать тебе такую свободу, какую предоставил тебе твой брат.
Джемма ахнула, ощущая себя одновременно глубоко задетой и удивленной тем, что он мог счесть себя вправе решать, что для нее будет лучше. Это желание показалось ей даже трогательным и было воспринято ее телом, словно ласка.
— То, что вы просили моей руки, еще не дает вам права мне что-то диктовать, сэр.
Он опустил руки, и она снова задрожала, вспомнив, какими были ее ощущения, когда она прижималась к нему во время скачки. Искра возбуждения вспыхнула так стремительно, что она снова больно прикусила губу, чтобы как-то отвлечься от волнения, кипевшего в ее теле.