Однако она не могла утешаться мыслью о том, что брачные обеты охраняют ее честь и будущее. Если этой ночью она лишится невинности, то наутро ее будет ждать весьма суровая реальность. Найдется немало людей, которые будут указывать на нее пальцем и осуждать за то, что она не соблюла чистоту. Гордона такая будущность не ждет. Нет, позор будет ждать ее одну — и он будет заслуженным, поскольку ей не следовало уезжать, пренебрегая советом Синклера. Винить она может только себя саму.
Она глубоко вздохнула, сморгнула слезы с ресниц и решила, что лучше прямо встретить то, что ее ждет, чем съежиться и дрожать от страха.
— Ну и что вы теперь хотите, Гордон Дуайр?
Его губы чуть дернулись, но улыбки на них не появилось. Он пристально наблюдал за нею, словно изучая ее.
— Мне не следовало смотреть на твои ляжки, милая.
Джемма кивнула: она была вполне с этим согласна.
— Хотя мне это было очень приятно.
Его нахальная улыбка стала ясным подтверждением полученного им удовольствия.
Она возмущенно фыркнула:
— Если вы ждете, что я поблагодарю вас за комплимент, то вы ошиблись!
Он предостерегающе поднял палец.
— Может быть, но я вижу, что я тебе также интересен, как и ты мне.
— Нисколько.
Его улыбка стала еще шире.
— Ты раздеваешь меня взглядом, Джемма. Я не могу не думать об этом.
— Ну, так постарайтесь.
Она именно так и сделает, если понадобится.
Он покачал головой.
— Но ты действительно меня ударила, так что… — Его взгляд переместился на ее губы, и в его глазах вспыхнула страсть. — Ты должна мне один сладкий поцелуй, который утолит мою боль.
— Как это похоже на мужчину — считать, что поцелуи утоляют боль!
Он снова насмешливо выгнул бровь.
— Ты же не станешь спорить, что многие матери хотят поцелуем умерить недомогание их ребенка?
— Вы далеко не ребенок.
И она слишком хорошо это знала, к немалой опасности для своего здравого рассудка. Ее соски так и остались затвердевшими, словно мечтая снова ощутить его близость. Мысль о том, чтобы поцеловать его, грозила отнять у нее последние остатки самообладания.
— Если я растянусь на спине и разрешу тебе пощекотать мне живот, ты одаришь меня сладким поцелуем, Джемма?
У нее мгновенно пересохло во рту.
— Даже не надейтесь.
Она с трудом заставила себя произнести слова отказа, борясь с влечением, возникавшим из скопившегося в ней возбуждения. Какая-то часть ее существа хотела ласкать его, и это желание было настолько сильным, что она едва с ним справлялась.
— И очень жаль. По-моему, это мне очень понравилось бы.
Он подмигнул ей и, повернувшись, скатился с кровати. Его килт завихрился — но он очень уверенно приземлился на ноги и быстро выпрямился, так что она только успела увидеть, как под тканью мелькнули его сильные ягодицы.