Женщина сказала девочке:
— Ступай в дом. — А потом сказала папе: — Нам это до лампочки, пупсик.
Папа сказал:
— Вы знаете, каков божественный план относительно нашей планеты? Хотите узнать, как обеспечить лучшее будущее себе и своей семье?
Женщина помахала рукой и крикнула кому-то на другой стороне улицы:
— Эй, Шин! Эге-гей! Не забудь, вечером играем в бинго!
Папа сказал:
— Вы не задумывались над тем, что ждет этот мир?
Женщина пососала сигарету, глаза ее наполовину закрылись, грудь приподнялась.
— Да нет, в общем-то, — сказала она и выдохнула дым папе в лицо.
— Господь сказал, что вмешается в земные дела и положит конец нынешней жестокости, — сказал папа. — Показать вам, где это написано?
— Да не трать ты время попусту, — сказала женщина.
— Что же, ладно, спасибо, мы еще зайдем, — сказал папа, и мы пошли назад по садовой дорожке.
Еще несколько домов — и мы оказались на Мурленд-роуд.
Только мы туда свернули, меня начало тошнить. Мы ударились, как об стену, о ветер с горы, он принес с собой градины. На дороге стояла сгоревшая машина, тут же было множество мальчишек на велосипедах, где-то бухала музыка. Я посмотрела на мальчишек на велосипедах, но Нила не увидела.
Я сказала:
— А может, в те дома, куда мы не попали, кто-нибудь уже вернулся?
— Да мы же только оттуда.
— И что? — сказала я. — А может, они уже пришли. А некоторые мы вообще пропустили, помнишь — там, где дорога загибается. Нужно бы туда зайти, пока не забыли.
Папа сказал:
— По-моему, мы ничего не пропустили.
— Пропустили, — сказала я, — и если мы туда не вернемся, мы можем вообще про них забыть, а Армагеддон, может, уже завтра, и они так и не услышат спасительную весть.
Папа нахмурился:
— Джудит, чем тебе не нравится эта улица?
— Ничем! — ответила я.
— Тогда пошли.
В первом доме, к которому мы подошли, калитка висела на одной петле. Мы постучали, но могли бы и не стараться: бультерьер, привязанный рядом с каким-то матрасом в палисаднике, начал рычать и рваться с цепи. Мимо пронесся целый табун велосипедов, мальчишки кричали: «Святоши сраные!»
Папа постучал еще раз. Я отодвинулась подальше от бультерьера, который, видимо, решил задушить себя до смерти.
— Папа, — сказала я.
— Да.
— Нам обязательно проповедовать на этой улице?
Папа сказал:
— Джудит, живущие здесь люди не меньше других достойны услышать благую весть.
Мы прошли подальше, к следующему дому. Одно окно было заклеено упаковочной лентой, на почтовом ящике не хватало крышки. Наверху хлопнула дверь, и кто-то прокричал: «Кого там принесло? Пусть валят отсюда!» На сей раз дверь открыл старичок с глазами как у дикого зверя. Папа сказал: