Практически они были одногодками, но Симончик все же был несколько старше. Зато путь прошли почти одинаковый. Саакян также был из крестьян, член партии большевиков с 1917 года. В 1925–м окончил университет имени Свердлова в Москве, в 1925–1930 годах был на партийной работе в Степанакерте, работал третьим секретарем Алма — Атинского обкома ВКП(б), заведующим агитмассовым отделом Казахстанского крайкома ВКП(б), вторым секретарем обкома ВКП(б) в Актюбинске и первым секретарем обкома ВКП(б) в
Кустанае. В 1937 году — заведующий сельхозотделом Азово-Черноморского крайкома ВКП(б), а с октября 1937 года — начальник Краснодарского краевого земельного управления. Но не только это сближало их. Оба в глубине души ненавидели насилие.
— Знаешь, Василий Александрович, — как‑то, плотнее прикрывая дверь, сказал Саакян, — я человек простой, вырос в обыкновенной крестьянской семье и никогда не исповедовал насилие…
— Держись подальше от Малкина, — раздумчиво проговорил Симончик. — Это страшный человек.
Больше они ни разу с подобной откровенностью не говорили и, словно дав клятву, никогда друг друга не предавали.
Пожалуй, Симончик первым почувствовал прямую угрозу не только деловой репутации, но и самой жизни Сан Саныча. Было это в начале осени 1937 года, когда впору было собирать неплохой урожай с кубанских полей. Симончик добирался практически на перекладных (автомобиля у него в ту пору не было) в Славянский район на пленум местного райкома ВКП(б) с повесткой о борьбе с «врагами народа» в районе. Симончик знал, что в своем докладе на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) Сталин говорил, отмечая опасность успокоения партийных кадров, считавших, будто бы классовая борьба приобретает менее острые формы. «Необходимо разбить и отбросить прочь гнилую теорию о том, что с каждым нашим продвижением вперед классовая борьба у нас должна будто бы все более и более затухать, что по мере наших успехов классовый враг становится будто бы все более и более ручным. Это не только гнилая теория, но и опасная теория, ибо она усыпляет наших людей, заводит их в капкан, а классовому врагу дает возможность оправиться для борьбы с советской властью, — подчеркивал Сталин. — Наоборот, чем больше будем продвигаться вперед, тем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее они будут идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы, как последнее средство обреченных».