Далее по вертикали располагались менее заслуженные пассажиры. На средних полках разместились двое крепких парней лет по двадцать пять — судя по всему, бойцы. На верхних лежаках с каждой стороны теснились еще по два человека. Из-под нижних шконок с любопытством выглянула пара малоприветливых физиономий. «Здравствуйте, товарищ. Добро пожаловать в наш маленький, но гордый коллектив».
«Бог ты мой, — подумал Геннадий, — если это приличная камера, то как же выглядят все остальные?..»
Впрочем, задавать этот вопрос он не стал. На вновь прибывшего выжидающе уставились десять пар глаз постояльцев.
«Тихая камера», в которую определили Толстых, считалась «неправильной». Тон здесь задавали семейные. Начальник изолятора рассудил так: если этого чудика посадить в нормальную хату, его там «расколят» в ноль минут. Информация может просочиться наружу, а мне это надо?.. Здесь же уголовнички мужичку скучать не дадут. Им по барабану, кто сидит и зачем…
Бивень (тот, что сидел на нижней полке справа) числился «смотрящим», то есть арестантом, которому по статусу положено следить за порядком и справедливостью в камере. На деле он беспредельничал вместе со своей свитой, в которую входили Хряк и двое молодых братков — Чифирь и Шматок.
Толстых возник перед арестантами в голубом спортивном костюме и фирменных кроссовках без шнурков. В руках набитая сумка. Стараясь придать своему голосу как можно больше бодрости, бизнесмен произнес:
— Здорово, мужики!
Бивень скорчил гримасу:
— Мужики в огороде!..
Повернув голову в сторону Хряка, он спросил:
— Чё это за петух?..
Кореш пожал плечами, привстал со шконки, облокотился на локоть:
— Ты кто?..
— Гена…
Чифирь расхохотался:
— Крокодил!..
Теперь хохот охватил всю камеру. Новое «погоняло» всем понравилось.
Толстых в замешательстве застыл в проходе, не зная, куда деть свою сумку, да и себя вместе с ней. Бивень покосился на Хряка, тот понял с одного взгляда: предстояла камерная развлекуха. Покуражиться над новичком — одно удовольствие.
Геннадий потоптался на месте, словно цирковой медведь, и сделал шаг вперед.
— Куда попер, как трактор?! — угрожающе глянул на него Бивень. Он широким жестом обвел камеру руками: — Ты людям за статью свою ответь!
— Что ответить? — не понял Толстых.
В разговор вступил Хряк:
— По какой «грузишься»?..
Пока Геннадий судорожно пытался соотнести вопрос с тем беглым инструктажем, который он получил от офицера, с верхних нар последовала подсказка:
— Какая статья?
Хряк грозно осадил добровольных помощников:
— Эй, там, рты позакрывали!!
Толстых выпалил:
— Сто тридцать вторая…